Вестник полночного крика

Введение

Если бы вы жили в Соединенных Штатах 150 лет назад, то, вероятно, услышали бы об Уильяме Миллере и у вас, возможно, сложилось бы то или иное прочное мнение о нем. Газеты изобиловали самыми невероятными и нелепыми слухами об этом человеке. Религиозные издания также были почти всегда настроены против Миллера. Но если бы вам довелось услышать, как он проповедует, это произвело бы на вас яркое впечатление и, вполне вероятно, заставило бы забыть обо всех дурных слухах.

В сороковых годах прошлого века телевидения и радио еще не существовало, но новости распространялись так же быстро, как и теперь. Где-нибудь на улице вы могли бы подслушать примерно такой разговор:

— Вы слышали, как этот фермер проповедует? Он действительно хорошо знает Библию.

— Нет, он врет. Иисус не вернется на землю по крайней мере еще тысячу лет. Старина, скажу я вам, просто сошел с ума. Вы читали ту историю о нем в газете?

— Да, но как можно верить всему тому, что пишут в газетах?

Те, кто слышал проповеди Уильяма Миллера, считали, что это интересно. Он всегда мог подтвердить то, о чем говорил, как цитатами из Библии, так и историческими примерами.

На его проповеди стекались люди всех возрастов. Он всегда собирал огромные аудитории. Один отчет из Бостона подтверждает это: «Весь день и весь вечер все места и проходы в зале были заполнены людьми настолько, насколько могло вместить помещение; и многие молодые люди, и люди среднего возраста, и даже убеленный сединой мужчина терпеливо стояли и слушали рассказ о Грядущем вскоре» («The Advent Herald», February 14, 1844).

Слышавшие проповеди Миллера о пришествии Христа чувствовали, что не могут выбросить услышанное из головы, вероятно, потому, что узнавали: Иисус вернется еще при их жизни — в 1843 или 1844 годах. Но это происходило и постольку, поскольку люди знали, что Миллер сам убежден в том, о чем говорит. Он мог назвать главу и стих из Библии, ответив тем самым на все их вопросы.

Вероятно, это было похоже на то, как слушали Ноя, когда он проповедовал о потопе. И тех, кто видел, как сын Ламеха строит ковчег, его поступки убеждали больше, нежели слова. То же самое было и с Уильямом Миллером.

Почему Уильям Миллер, баптистский проповедник середины XIX века, так важен для адвентистов седьмого дня? Потому, что он является отцом движения, провозгласившего весть о Втором пришествии Христа. Те, кто стоял у истоков нашей церкви, вначале были миллеритами — последователями Уильяма Миллера. Хотя его проповедь и закончилась Великим разочарованием, но даже этот опыт стал исполнением библейского пророчества.

Иоанну, написавшему Книгу Откровения, в видении было сказано взять у ангела небольшую книгу. А когда он взял, было дано повеление съесть ее (Откр. 10:8—10). Когда апостол это сделал, на его устах оказалась сладость, обернувшаяся горечью во чреве. Эта небольшая книга была Книгой пророка Даниила, той самой, в которой Миллер нашел пророчество, по его мнению, предсказывавшее Второе пришествие Христа. Когда Миллер и другие люди прочитали (съели) Книгу Даниила и пророчество, в ней содержащееся, то обнаружили, что ожидание возвращения Христа было сладкой надеждой, обернувшейся горечью, когда Господь не пришел.

Великое разочарование, пережитое Уильямом Миллером и его последователями, можно было сравнить с разочарованием, постигшим учеников Христа, когда Господа распяли. Ученики надеялись, что Иисус станет буквальным Освободителем еврейского народа. Вместо того Христос пришел, чтобы умереть и Своей смертью спасти мир. Ученики не понимали всего, что Иисус должен был совершить прежде, чем они получат спасение. Миллер тоже не понимал всего.

Но Миллер был прав, ожидая скорого возвращения Христа. Он верил, что Второе пришествие должно произойти при его жизни.

Сегодня адвентисты также верят, что Иисус может прийти на землю в течение нашей жизни, но мы не назначаем, как это сделал Миллер, даты Его явления. Тем не менее мы знаем, что оно не за горами. Явлено большинство признаков, свидетельствующих о близости пришествия, и нам нужно быть готовыми к этому событию в любой день. Каждый из нас готов присоединиться к Иоанну, который сказал:

«И взглянул я, и вот светлое облако, и на облаке сидит подобный Сыну Человеческому; на голове его золотой венец, и в руке его острый серп... Ей, гряди, Господи Иисусе!» (Откр. 14:14; 22:20).

Больше, чем школа

В девятнадцатом веке подавляющее большинство людей не заканчивало даже восьми классов. И все это не потому, что они были неспособны к учебе, но потому, что не было возможности для более длительного обучения. Закончившие пять-шесть классов школы считались людьми среднего уровня, и таких было большинство. У тех, кто, как Уильям Миллер, родился на ферме, возможностей для продолжения начального образования было еще меньше. В 1801 году, когда ему было восемнадцать лет, в Соединенных Штатах существовало всего двадцать пять колледжей различного типа.

Желающие продолжить обучение должны были делать это вне стен школы, подчас полностью самостоятельно. Это подразумевало тяжелый труд: учиться без учителя при том, что разыскать учебники было не так-то просто. Частные школы предназначались только для богатых.

Некоторые люди готовы остановиться на достигнутом и довольствоваться тем, что дает им жизнь. Но молодой Миллер отказался довольствоваться тем, что у него было. Будучи мальчиком, он читал запоем, что побудило его преодолеть самого себя. Читая, Уильям Миллер приобрел такие навыки, которые позволили ему выдвинуться на видное место в местной общине. Позже через систематическое изучение Библии это привело его к посвящению себя Христу. В конце концов он вынужден был стать проповедником Второго пришествия Христа.

Отец Уильяма Миллера, тоже Уильям, еще подростком служил солдатом в американской армии во время Войны за независимость. После войны, в 1781 году, Миллер-старший встретил Паулину Фелпс, дочь баптистского проповедника, и женился на ней. Ему было двадцать три года, а девушке только шестнадцать. Уильям, ее первый ребенок, родился год спустя, 15 февраля 1782 года в Питтсфилде, штат Массачусетс. Всего Паулина Миллер родила шестнадцать детей: пять мальчиков и одиннадцать девочек.

То время было наиболее важным периодом в истории Америки. За шесть лет до рождения Миллера, в 1776 году, была подписана Декларация независимости. А когда маленькому Уильяму было всего семь лет, в городе Нью-Йорке 30 апреля 1789 года Джордж Вашингтон был провозглашен первым президентом Соединенных Штатов Америки.

При отце, служившем солдатом во время Войны за независимость, с одной стороны, и матери, выросшей в семье проповедника, — с другой, молодой Миллер испытывал сильное влияние двух довольно различных направлений в воспитании. Его отец никогда открыто не исповедовал религии, но до того, как в Питтсфилде было построено здание церкви, его дом часто служил местом, где собирались соседи, чтобы послушать проповедь заезжего служителя.

В 1786 году, когда Уильяму было четыре года, семья переехала в Лоу Хэмптон, штат Нью-Йорк. В основном ненаселенное, пустынное место, Лоу Хэмптон насчитывал небольшое количество разбросанных на несколько миль друг от друга ферм. Отец Уильяма на условиях аренды взял 100 акров земли, обязавшись отдавать ежегодно в качестве оплаты двадцать бушелей пшеницы. Семья была отнюдь не богатой, типичной фермерской семьей тех мест. Вскоре после переезда в Лоу Хэмптон отец Миллера был назначен капитаном милиции штата Нью-Йорк.

От своих родителей молодой Уильям усвоил определенные взгляды, определившие его жизненный путь. У отца научился быть патриотом и солдатом. От матери унаследовал набожность и религиозное мировоззрение. Обе эти линии проявились в его дальнейшей жизни. А через некоторое время и вовсе пришли в прямое противоречие друг с другом.

Начало конфликту было положено еще в раннем возрасте. Между семью и десятью годами, чувствуя нужду в Спасителе, молодой Миллер попытался изобрести способ, при помощи которого он мог бы быть принят Богом.

Вначале мальчик попытался быть очень хорошим. «Не буду делать ничего плохого, не буду лгать и буду слушаться своих родителей», — сказал он. Но от этого не стал счастливее.

Следующее, что он задумал, была жертвенность. «Я откажусь от самых любимых и дорогих вещей, которые у меня есть». Но и это не прибавило счастья. Тем не менее подобный детский опыт сделал Уильяма более вдумчивым и серьезным. Этот конфликт разрешился позже и таким образом, которого Миллер определенно не мог предвидеть.

Читать Уильяма научила мать. В возрасте девяти лет он впервые пошел в школу. С этого времени и до четырнадцати лет каждую зиму в течение трех месяцев он посещал школу, которая располагалась недалеко от его дома и в которой была одна-единственная комната для занятий. У Миллера было всего восемнадцать месяцев формального образования*. Одной из причин, по которой Уильям не продолжил учебу в школе, были его навыки и знания, превосходившие уровень подготовки учителей. Не имея возможности покупать свечи, мальчик щипал сосновые лучины и при их свете читал у камина после того, как его дневные обязанности были выполнены.

Чтобы удовлетворить жажду Уильяма к чтению, тех нескольких школьных учебников, которые были ему доступны, оказалось недостаточно. На деньги, заработанные рубкой дров, он купил свою первую личную книгу, роман «Робинзон Крузо». Были прочитаны и другие приключенческие и беллетристические произведения. Он также читал труды по истории и праву. Уважаемые в общине люди, пораженные такой тягой к знаниям, давали Миллеру для чтения собственные книги.

Его семья не могла себе позволить послать четырнадцатилетнего Уильяма в частную школу для продолжения формального образования. Но Уильям знал, что в их городке живет богатый доктор Смит. Вероятно, думал молодой Уильям, если написать ему письмо-просьбу о финансовой помощи, то доктор согласится оплатить образование, которое молодой человек так хотел получить. Однажды Миллер-старший застал сына за сочинением такого письма и строго-настрого запретил его отправлять.

В возрасте пятнадцати лет Уильям начал вести дневник в виде постоянных записей о своей жизни. Это был довольно честолюбивый проект. На титульном листе, датированном 10 июня 1797 года, появилась надпись: «История моей жизни». Едва ли в то время автор осознавал, какой будет эта история.

На первой странице дневника было написано: «Я был научен молиться Господу с раннего детства». Этим Уильям обязан своей матери. Первые ежедневные записи, появившиеся несколько месяцев спустя, рассказывают о событиях 11 марта 1798 года: «Воскресенье. Дедушка проповедовал у нас дома на тему 4-го стиха 22-го псалма и из 3-й главы Послания к Колоссянам, стих первый. Лежу дома. Дождливый день». Уильяму не было еще и шестнадцати, но уже в эту раннюю пору его жизни стало совершенно ясно: Уильям не будет середнячком. Он начал готовиться к тому, чтобы занять важное место в своей общине и в истории будущей церкви адвентистов седьмого дня.

* Уильям Миллер был не единственным ранним адвентистом с таким ограниченным формальным образованием. Джеймс Уайт учился двадцать девять недель, Елена Уайт — три года; Дж. Н. Эндрюс ходил в школу только с одиннадцати лет, а Джозеф Бейтс — до четырнадцати, как и Миллер.

Отрочество

У Уильяма Миллера была нелегкая юность. Он был расстроен тем, что не смог получить дальнейшее образование. В дополнение к этому Уильям стал испытывать сильное смущение, что касалось его религиозных убеждений.

Будучи подростком, Уильям овладел навыками художественного письма. Сочиняя стихи и прозу, он в этом качестве стал известен своей родной общине. Молодые друзья постоянно обращались к нему за помощью, когда нужно было написать стихотворение, письмо или даже сделать письменное предложение руки и сердца. «Все, что требовало при использовании пера особого вкуса и воображения... было им если не исполнено, то задумано».

Когда Уильяму Миллеру было двадцать лет, молодая девушка откликнулась на его собственное предложение руки и сердца. В своем дневнике под датой 2 января 1803 года он произвел следующую запись, очень похожую на законодательную:

«Да знает каждый, что в этот день, то бишь в воскресенье после полудня оговоренного дня, я связал себя узами обета с партнером, мисс Люси Смит из Полтни. И при том согласен принадлежать ей и только ей до тех пор, пока смерть не разлучит нас (с чем и она полностью согласна). А потому я прилагаю к сему свою руку и печать».

Ясно, что на сочинение Миллером этого документа повлияло чтение книг по законодательству. Уильям и Люси поженились 29 июня 1803 года, когда им обоим было по двадцати одному году от роду. Совершенно очевидно, что она была «полностью согласна». Супруги сохранили верность брачному обету на протяжении почти пятидесяти лет, вплоть до смерти Миллера.

После свадьбы молодые переехали в город Полтни, штат Вермонт, — родной город Люси. Их дом стал местом собраний молодежи городка. В Полтни у Уильяма появилась прекрасная возможность пользоваться общественной библиотекой. Разыскивая людей сходных интересов, он вступил в литературное общество и однажды подготовил для обсуждения в этом обществе рукопись, трактующую понятие навета (сегодня мы употребили бы слово «клевета»). Реакция на эту работу непреднамеренно предвосхитила последующие опыты Миллера, когда враги смеялись над ним и распространяли о нем слухи, порочившие его работу — работу проповедника Второго пришествия Христа.

Миллер продолжал испытывать смущение, связанное с непониманием Бога и религии. В 1803 году, том самом, когда он женился, Миллер написал стихотворение, выражавшее его отчаяние:

Приди, блаженная вера с ангельским лицом,

Рассей эту тьму и озари все вокруг;

Удали из моей груди разрушительную страсть,

Утоли мои печали и восстанови мой покой.

Укажи мне тропу, которую проторили христианские герои.

Отними меня от земли и вознеси мою душу к Богу!

Вскоре после того, как Миллер переехал в Плотни, состоялось празднование Четвертого июля (американский национальный праздник — День независимости. — Прим. изд). По этому случаю Миллер написал патриотическое стихотворение, но не хотел публично признавать своего авторства. Поэтому он отнес стихотворение в дом человека, отвечавшего за проведение программы, и оставил его анонимно в таком месте, где текст легче всего было бы обнаружить. Стихи были с радостью приняты, люди переписывали их, распространяя повсюду. Служитель баптистской церкви, знавший о поэтической одаренности Миллера, заставил последнего признать, что написал стихотворение он. Оно было использовано во время празднеств и привлекло к Миллеру внимание. Вот две строфы этого текста:

Пусть наша родная независимость,

Купленная ценою крови,

Позволит нам принять нашего Творца, Бога,

С заботой и верой.

Ибо Он башня,

К которой мы возносимся,

Благодать Его все ближе

С каждым часом!

Был Вашингтон,

Человек благородной славы,

Ведший сынов Колумба

На битву в долине.

Искусно они сражались

С британскими войсками,

Все хвастовство которых

Вскоре сошло на нет!

Все больше смущало разум Миллера чтение. Некоторые из руководителей общины были неверующими или деистами. Едва став друзьями и союзниками Миллера, они принялись давать ему для прочтения книги скептиков, таких, как Вольтер, Юм, Томас Пейн и Этан Аллен. Чтение этих сочинений лишь усугубило сомнения и скептицизм Миллера в отношении Бога; и в конце концов Миллер примкнул к лагерю деистов.

Деизм утверждает, что Бог существует, но что, сотворив мир, Творец больше не заботится о нем, что Бог не влияет на события человеческой жизни. Деизм утверждает также, что смерть является концом всякого существования. После смерти нет ничего, никакой вечной жизни. Хотя Миллер и принял основные посылки деизма, но отрицание вечной жизни он не был готов принять. В то время Миллер так написал о своем непонимании Бога и Библии:

«Защитники христианства признают, что Библия настолько темна и неясна, что ни один человек не в состоянии понять ее. Это всегда возбуждало во мне мысли о несостоятельности Бога... Дать нам Писания для того, чтобы наставить на путь вечной жизни, и в то же время облечь их покровом мистицизма так, что ни один человек не может их понять!.. А затем наказывать нас за непослушание! Как можно такое существо называть мудрым или благим?»

Вместе со своими друзьями-скептиками Миллер начал насмехаться над религией. Его способности к подражанию неизбежно сделали его заводилой в подобных вещах: он даже передразнивал мимику своего деда Фелпса, служителя церкви, и своего дяди, Илайхью Миллера, пастора баптистской церкви в Лоу Хэмптоне. К великому удовольствию друзей и к огорчению собственной семьи, Уильям делал слова и жесты этих достойных людей всеобщим посмешищем. «Едва ли он тогда думал, что отмерял этим верным мужам то, что будет отмерено ему; что и он будет угнетен, потрясен, втоптан в землю».

Это был самый мрачный эпизод в биографии Уильяма Миллера.

Миллер начал участвовать в общественной жизни с 1809 года — сначала как констебль, а затем как выборный шериф. Он также был удостоен высшей степени посвящения в масонском ордене. Материально дела его шли великолепно; у него были две лошади, одна из которых отдыхала на случай, если ему вдруг срочно понадобится куда-то отправиться. Вскоре он был назначен лейтенантом милиции штата Вермонт, последовав тем самым по стопам своего отца.

Однажды осенью 1812 года Миллер вместе с судьей, деистом по воззрениям, возвращался с заседания суда в Рутланде, штат Вермонт. Миллер поинтересовался мнением своего спутника относительно грядущей жизни. Судья сравнил жизнь с деревом, которое умирает и возвращается в прах земной, или со свечой, которая, сгорая, исчезает. Ответ не удовлетворил Миллера. Он сделал запись о своих чувствах, возникших после этого объяснения: «Я подумал про себя, что такой точке зрения я предпочитаю рай и ад Писаний, и воспользуюсь моментом, чтобы засвидетельствовать им свое почтение».

Если бы Соединенные Штаты продолжали пребывать в состоянии мира с Великобританией, то назначение Миллера лейтенантом милиции штата оказало бы на его жизнь незначительное влияние. Но в 1812 году между двумя странами вновь была объявлена война.

Поскольку в то время в Соединенных Штатах не существовало системы воинского призыва, то страна полностью полагалась на добровольческую армию. В каждом городке находились люди, которым их сограждане оказывали доверие, выбирая их командирами добровольческих соединений. Миллер тоже был таким выборным военачальником. Сорок семь человек подписали документ, в котором просили направить их под начало Миллера. 7 ноября 1812 года Миллер был произведен в капитаны милиции штата. 21 апреля того же года он принял назначение в качестве лейтенанта армии Соединенных Штатов. Ему был тридцать один год.

Кроме желания следовать по стопам отца, у Уильяма Миллера была и иная причина принять назначение офицером в армию. Годы спустя он написал о своем погружении в скептицизм и мрачных мыслях, царивших тогда в его голове:

«В истории я не мог различить ни одного яркого пятна... Я стал чувствовать, что совершенно не доверяю практически никому. Пребывая в таком состоянии ума, я пошел служить своей стране. Я с любовью лелеял идею, что смогу найти в человеческом характере хотя бы одно сильное чувство, существование которого придало бы мне надежды: любовь к стране — патриотизм».

Значительная часть военных действий 1812 года происходила менее чем в 100 милях к северу от дома Миллера в Полтни. Борьба разгоралась вокруг пограничных территорий вдоль канадской границы к северу от Вермонта и Нью-Йорка, а также за владение верхними озерами. Озеро Шамплейн, по которому проходили границы обоих государств, являлось основной ареной сражений. Миллер вместе со своими солдатами располагался на берегу озера. В ранний период военные действия разворачивались не в пользу американцев. Все то, что они отвоевали у англичан во время Войны за независимость, кажется, было уже почти потеряно.

31 января 1814 года президент Джеймс Мэдисон подписал приказ о возведении Миллера в чин капитана армии Соединенных Штатов. Теперь, занимая столь ответственный пост, Миллер должен был следить за дисциплиной среди людей, едва подготовленных к ведению военных действий. Но он преуспел и в этом, чем снискал к себе уважение со стороны подчиненных.

Весной 1814 года Миллер написал своему другу Робинсу, служившему офицером во флотилии Соединенных Штатов на озере Шамплейн:

«Будь я уверен в боеспособности наших сухопутных сил так же, как в боеспобности флота, находи я в наших пехотных командирах такие деловые качества, смелость и находчивость, которые мы видим у наших морских героев... а среди наших граждан единодушие и патриотизм, а также понимание необходимости извлечь преимущества из наших успехов, тогда я был бы удовлетворен и с охотой посвятил бы остаток своей жизни служению правительству, которое я желаю видеть не оскверненным прикосновением ни перста аристократии, ни десницы монархии».

Это были слова не профессионального солдата, но человека, разочарованного в жизни, в людях и все еще искавшего чего-то лучшего.

Патриот или христианин?

Во время прохождения военной службы в войне 1812 года деистические идеи Миллера о том, что Богу безразличны события, происходящие на земле, стали претерпевать испытания на прочность. Вот как он повествует об этом:

«Многие случаи послужили к укреплению во мне уверенности в правильности деистических принципов. Часто мне приходилось сравнивать наш народ с народом Израильским, перед которым Бог удалил всех прежних обитателей земли обетованной. Мне показалось, что Верховное Существо, должно быть, присматривало за интересами нашей страны особым образом и избавило нас от руки врагов наших. Я особенно утвердился в этой мысли после сражения у Платтсбурга, когда с полутора тысячами солдат и четырьмя тысячами волонтеров мы одолели пятнадцать тысяч британцев; в то же самое время мы также преуспели в схватке с британским флотом на озере. В начале сражения мы смотрели на наше поражение как на почти предрешенное, но тем не менее оказались на высоте. Такой удивительный результат в схватке с превосходящим противником показался мне делом рук силы более могущественной, чем человеческая».

Во время сражения в нескольких метрах от Миллера разорвался артиллерийский снаряд, ранив двоих из его отряда. Еще не остывший от схватки, капитан Миллер писал своему другу в Полтни:

«Сэр! Все кончено, дело сделано. Британский флот покорился американскому флагу. Обе сражавшиеся стороны имели огромные потери — я вижу их прямо перед собой, когда пишу Вам это письмо... Вид был грандиозный, восхитительный, величественный... Вы себе и представить не можете этого сражения. Силы наши были невелики, но как отчаянно мы сражались!»

Курьез истории заключался в том, что британские вооруженные силы только что успешно одолели Наполеона при Ватерлоо!

Битва при Платтсбурге стала решающей, и после короткого перемирия был ратифицирован мирный договор. Тем не менее войска оставались на своих прежних позициях. В это время умер от тифа сержант Спенсер, земляк Миллера. Миллер находился рядом с ним, утешая его перед смертью. В письме к жене Миллер написал о своем беспокойстве по поводу смерти:

«Пройдет совсем немного времени и я, как и Спенсер, отойду в мир иной. Это серьезная мысль... Уйти из жизни, как сгоревшая свеча, — это непростительно прискорбная мысль. Нет! Лучите прилепиться к надежде, гарантирующей бесконечное существование, новое состояние, в котором уже не будет печалей... Доброй ночи. Я встревожен».

Жизнь военных, кажется, никогда не была хорошей школой воспитания нравственности. Азартные игры, драки, ругань, воровство и пьянство постоянно окружали Миллера.

Но в армии были и набожные люди. Одним из них был сержант Уилле. Солдаты часто заходили к нему в палатку, чтобы помолиться. Будучи однажды дежурным офицером, Миллер заметил в палатке сержанта свет, а подойдя ближе, услышал звуки молитвы. Ничего не сказав в этот раз, Миллер решил на следующий день испытать набожность сержанта.

Миллер вызвал Уилле в свою палатку и, когда тот явился, строго сказал: «Сержант Уилле, знаете ли вы, что по ночам в военном лагере, согласно армейскому уставу, запрещено играть в азартные игры? И очень жаль, что вчера вечером я видел в вашей палатке свет, предназначенный для такой цели... Немедленно положите этому конец. Надеюсь, у нас с вами больше не состоится разговора на эту тему!»

Бедный сержант почти лишился дара речи. Не поднимая головы, он ответил:

— Сэр, мы не играли в азартные игры! «Миллер был тронут таким ответом. Но, желая выжать из сержанта признание, продолжил:

— Нет, играли!.. Для чего же еще в вашей палатке горел свет?

Сержант Уилле кротко ответил:

— Мы молились, сэр.

Почти плача, капитан Миллер движением руки показал, что удовлетворен сказанным. Миллер просидел в своей палатке еще некоторое время, тронутый ответом несправедливо обвиненного сержанта.

Неопределенность в вопросах жизни и смерти продолжала сказываться на переписке Миллера и Люси. Супруги решили, что пока Уильям находится в лагере под Платтсбургом, они будут писать друг другу каждую неделю. Однажды ожидаемое от Люси письмо не пришло. Она его написала, но штормовая погода задержала прибытие почтового корабля на несколько дней. В своем следующем письме, датированном 11 ноября 1814 года, Миллер писал:

«Дорогая Люси! Ушла ли ты из жизни?.. или ты настолько занята, что не можешь уделить и часа в неделю своему смиренному слуге?

Для напоминания привожу слова, написанные тобой совсем недавно: "Если я буду жива, то буду писать тебе каждую неделю и отправлять письмо по почте каждый понедельник утром". И вот с полудня среды я облекся в траур. Увижу ли я мою Люси когда-нибудь снова? Я часто восклицал: "О, нет, она не могла мне лгать. Она, должно быть, мертва! Что я могу написать, если она отошла в мир иной? Ничего не могу писать; она не услышит меня. Могу написать лишь моим детям, в чьи руки, надеюсь, и попадет это письмо: "Дорогие дети! Вы потеряли свою мать, и пройдет совсем немного времени, как ваш отец последует за ней; вероятно, когда вы получите это письмо, его уже не будет в живых. Приготовьтесь, дети мои, встретить недобрый взгляд фортуны и познать еще в молодости, как надо противостоять напастям судьбы».

В заключение письма Миллер написал: «Если Люси уже нет в живых или если она забыла У. Миллера, тогда это письмо адресовано Уильяму С. Миллеру, моему старшему сыну».

15 июня 1815 года Миллер был с почестями уволен со службы в армии Соединенных Штатов. Покинув армию, Миллер переехал вместе с семьей из Полтни, штат Вермонт, в Лоу Хэмптон, штат Нью-Йорк, и вернулся к фермерской деятельности. В 1812 году в Лоу Хэмптоне от оспы умер его отец, оставив закладную на свою ферму. Уильям оплатил закладную и сделал все, чтобы на ферме осталась жить его мать вместе с его братом Соломоном. Затем Миллер купил еще одну ферму с 200 акрами земли в полумиле к западу от прежней. Там в 1815 году он построил дом. Этот дом все еще стоит на прежнем месте, и в настоящее время реставрируется.

Решающий год

Когда летом 1815 года Уильям Миллер вернулся с военной службы домой, ему исполнилось тридцать три года. Обосновавшимся в своем новом доме на ферме в Лоу Хэмптоне Уильяму и его жене Люси открылись перспективы плодотворной жизни. Раньше он исполнял в общине обязанности констебля, затем выборного шерифа. Казалось, его будущее — юридическая или политическая карьера в сочетании с фермерской деятельностью. Вернувшийся с войны героем, обладающий целым букетом талантов, Миллер, казалось, был предназначен к успеху в жизни, чем бы ни пришлось ему заниматься.

В сражении он доказал свои способности руководителя. И вскоре продемонстрирует, почему люди под его началом были так уверены в нем.

Двое из его прежней команды, теперь соседи по северному Вермонту, никак не могли прийти к соглашению в одном деле. Конфликт их стал настолько серьезным, что они уже не могли жить рядом друг с другом и едва сдерживали себя. Все это причиняло неудобства как им самим и их семьям, так и другим людям, жившим поблизости.

Хотя и будучи по возрасту много старше своего бывшего армейского капитана, они часто вспоминали о нем и хотели бы, чтобы их спор был разрешен Миллером. Но до Миллера дорога была неблизкой, и расходы на поездку слишком велики. Тем не менее проблема стала настолько серьезной, что один из участников конфликта предложил: пусть это дело рассудит Уильям Миллер, и как он решит, так и будет. Его сосед согласился.

Отправившись порознь, они прибыли к Миллеру почти одновременно. Все было приготовлено к слушанию. Каждый рассказал Миллеру собственную версию происшедшего.

Когда все факты были представлены, Миллер предложил решение, которое оба споривших восприняли как достойное и справедливое. Они пожали друг другу руки, немного поговорили, возобновляя свою дружбу с Миллером, и вернулись домой вместе, снова став друзьями.

Как и в довоенные годы, дом Миллера вновь стал центром общественной деятельности. Миллер начал интересоваться политикой и вскоре стал местным руководителем. Когда 4 июля 1816 года состоялись празднества по случаю Дня независимости, его ферма послужила местом для них. Празднование проходило в кленовой роще к западу от дома. Эта роща позже стала для Уильяма Миллера местом молитвы и посвящения. Некоторые клены стоят и до сего дня.

Празднование было успешным в основном благодаря тому, что Миллер не стал использовать ситуацию для поддержания какой-либо одной политической партии. Рады были всем и всех приглашали принять участие в событии.

До войны дед Уильяма Миллера, Фелпс, наездами проповедовал в доме Миллера-старшего, чье жилище находилось всего в полумиле от дома самого Миллера. Там возникла баптистская церковь.

В 1812 году дядя Уильяма стал пастором в Лоу Хэмптоне. Вскоре после окончания войны рядом с фермой Миллера было построено здание церкви. Когда сам Миллер обосновался в Лоу Хэмптоне, он стал постоянным посетителем этой церкви. Миллер поддерживал церковь также и пожертвованиями, хотя не являлся ее членом.

Поскольку он жил близко к церкви, его дом стал неофициальной церковной штаб-квартирой. Проповедникам, прибывавшим издалека, здесь предоставляли пищу и ночлег. Это может показаться странным, но Миллер продолжал спорить с приезжими служителями и делать их объектом шуток в глазах своих молодых неверующих друзей.

Когда пастор не мог присутствовать на богослужении, то последнее проводили дьяконы, читая из предназначенной для этой цели книги проповедей. Мать Миллера заметила, что всякий раз, когда это случалось, Уильям отсутствовал, и спросила: почему? Тот ответил, что не получает благословений от чтения дьяконов и заявил, что если бы мог сам читать в церкви, то стал бы ее посещать.

Его мать передала эти слова дьяконам, и те быстро согласились позволить Миллеру читать. Дьяконы, однако, продолжали подбирать определенные проповеди, вероятно, из страха, что в противном случае сомнения Миллера могут просочиться к публике; и Миллер стал церковным чтецом. Все это происходило в то время, когда в нем еще жили скептические деистические верования.

В Миллере продолжалась внутренняя борьба относительно понимания Бога. Он все еще не находил ответа на свои вопросы. Но наступало время перемен.

Миллер часто удалялся в кленовую рощу около дома, чтобы поразмышлять. Он чувствовал свою греховность, но не был уверен в том, что жизнь, которой он живет, будет продолжаться после смерти. Он претерпевал изнуряющую борьбу. Вот как он это описывает:

«Мысль о том, что расплатой за грехи является мое полное исчезновение, вызывала во мне холодный ужас. Небеса словно медь над моей головой, а земля как железо под стопами ног моих. Вечность — что это? И почему смерть?.. Я пытался пресечь эти мысли, но был не властен над ними. Я был искренне сокрушен, но не понимал причины этого... Я знал, что зло существует, но не ведал, как и где найти добро.

На 11 сентября 1816 года в Лоу Хэмптоне было назначено празднование годовщины сражения при Платтсбурге. Помня о своем участии в этой решающей битве, Миллер активно включился в приготовления к событию.

Вечером перед праздником состоялось церковное богослужение. Скорее из любопытства, чем по какой-то иной причине, Миллер и некоторые из его друзей-скептиков решили посетить службу. Они вышли из дома в приподнятом настроении. Текст, который использовал проповедник, был из Книги Захарии, глава 2, стих 4: «Иди скорее, скажи этому юноше». Казалось, что и текст, и проповедь были адресованы тридцатичетырехлетнему Миллеру.

Домой он вернулся тихим и задумчивым. Проповедь произвела на общество такое впечатление, что запланированные танцы и другие мероприятия были отложены. Вместо них провели молитвенную встречу.

На следующий день, в воскресенье, по причине отсутствия служителя проповедь, избранную дьяконом, читал Миллер. Была выбрана тема: «Важность родительских обязанностей». Вскоре после начальных фраз Миллер стал испытывать настолько сильное волнение, что вынужден был сесть на место. Проповедь так и не была закончена. Позже Миллер описал то, что произошло:

«Внезапно в моей голове со всей ясностью возник характер Спасителя. Казалось, что Тот, кто настолько благ и сострадателен, что Собой искупил наши прегрешения, а потому спас нас от страдания, от наказания за грех, — должен существовать. Я тотчас же почувствовал, каким любящим Он должен быть, и представил, что могу предать себя в Его руки и довериться милости такого, как Он».

Миллер стал размышлять, как можно доказать существование такой Личности. Его внимание, естественно, привлекла Библия, в которой, как он знал, говорилось о Спасителе. Но как может книга, не вдохновленная Богом, дать ответы на мучившие его вопросы? Он стал читать ее для себя. Вот как он описывает свой опыт:

«Я вынужден был признать, что Писания — это откровение от Бога. Они стали моей радостью, а во Христе я обрел для себя друга... Писания, которые прежде были темными и противоречивыми, теперь стали светильником ноге моей и светом стезе моей. Разум мой успокоился и удовлетворился... Теперь Библия стала моим главным занятием и, честно скажу, я исследовал ее с великой радостью. Я обнаружил, что мне никогда не рассказывали и половины ее. Я спрашивал себя: как это я раньше не видел ее красоты и славы, и удивлялся, что когда-то мог отвергать ее. Передо мной открылось все то, чего только желало мое сердце, и лекарство от всякой болезни души. Я утратил всякий интерес к другим книгам, и положил в сердце своем обрести мудрость от Бога».

Это были замечательные слова: «Писания... стали моей радостью, а во Христе я обрел себе друга». С самого начала религиозный опыт для Миллера заключался в личной дружбе с Иисусом. Это была дружба, которой позже предстояло претерпеть серьезные испытания.

Обращение Уильяма Миллера было искренним. Борьба была долгой, но он начал находить ответы на свои сомнения. И немедленно доказал действиями подлинность своего обращения.

Дома Миллер установил семейные богослужения. Он публично исповедовал веру в Бога, став членом маленькой баптистской церкви, которой раньше противостоял. Открыл двери своего дома для молитвенных собраний. Стал руководителем в церкви, помогая и пастору, и другим ее членам. Он также начал щедро поддерживать церковь своими пожертвованиями.

Перемена была поразительной. Те, над кем он прежде смеялся, стали его ближайшими друзьями, тогда как его прежние друзья пришли в уныние от потери своего лидера. Но пути назад уже не было. Его жизнь изменила направление.

Назад, к книгам

В своем обращении Уильям Миллер обрел Спасителя, который спасает грешника независимо от его добродетели. Прежде Миллер пытался заслужить спасение, пытаясь быть хорошим и жертвуя самым драгоценным, что у него было. Но ничто не помогло. Теперь же, обнаружив, что христианская жизнь не является для него бременем, он обрел радость в том, чтобы делать добро. Ибо делание добра стало выражением его любви к добру, а не исполнением тяжкого долга. Его новая жизнь была добровольным откликом на то, что совершил для него Христос.

Но Миллер не оставлял и любви к чтению. Однако теперь единственной книгой, которую ему хотелось читать, была Библия. С ненасытностью и все возрастающим интересом он целиком предавался чтению Писаний, посвящая этому каждую свободную минуту, а часто всю ночь напролет. В течение многих лет 'Миллер собрал библиотеку с огромным разнообразием книг, многие из которых содержали скептические идеи. Теперь круг его чтения ограничивался Библией и симфонией Крудена.

В силу своих прежних взглядов на религию Миллер был хорошо знаком со всеми антирелигиозными доводами. Он также знал все слабые места врагов религии. Вскоре он стал успешным защитником своей вновь обретенной веры. Раньше ему доставляло удовольствие задавать служителям трудные, каверзные вопросы. Теперь эти же самые вопросы встали перед ним, и он сам должен был искать на них ответы.

Скептики спрашивали: «Откуда ты знаешь, что Спаситель существует?»

Миллер отвечал: «Спаситель открывается нам через Библию».

«Но откуда ты знаешь, что Библия права?» — спрашивали они.

Вначале он не знал, что ответить. Но затем начал рассуждать таким образом: если Библия действительно является откровением от Бога, то она не может противоречить сама себе; все ее части должны быть согласованы между собой, и она должна быть понятной. Его ответ на вопрос: «Откуда ты знаешь, что Библия права?» был таков: «Дайте мне время. Если я не смогу согласовать все, что кажется противоречивым, я останусь деистом».

Отложив в сторону все остальные книги и пользуясь только Библией и симфонией Крудена, Миллер взялся за изучение Книги книг. Решив игнорировать все прежние мнения, он дал возможность Библии самой раскрывать свои подлинные и очевидные значения. Некоторые результаты радовали его. Другие удивляли. Но он был настойчив. Вот как он описывает свой метод изучения:

«Я начал с Книги Бытия и читал стих за стихом. В своем исследовании я продвигался дальше только после того, как прочитанное становилось настолько ясным, что не оставляло никаких сомнений. Если вдруг я встречал что-либо непонятное, то, по своему обыкновению, сравнивал открывок со всеми параллельными местами; при помощи симфонии Крудена я штудировал все тексты Писания, в которых встречалось любое из слов, содержащихся в любом непонятном мне отрывке... Я обнаружил, что, сравнивая Писание с историей, можно было увидеть, что все исполнившиеся пророчества исполнились буквально; что все разнообразные цифры в Библии... объяснялись непосредственно при их употреблении или... в иных частях Слова».

После двух лет такого изучения, с 1816 по 1818 год, Миллер убедился, что Библия является системой открытых Богом истин, настолько ясных и простых, что их может понять обычный читатель.

При изучении Библии он усвоил определенные правила истолкования. Эти правила вкратце таковы:

1. В рассматриваемой теме каждое слово должно иметь определенный, конкретный смысл. Подтверждение: Мф. 5:18.

2. Все Писание является необходимым для изучения и доступным для понимания. Подтверждение: 2 Тим. 3:15—17.

3. Ничто в Писаниях не будет сокрыто от ищущих с верой. Подтверждение: Втор. 29:29; Мф. 10:26, 27 и т. д.

4. Чтобы понять доктрину, исследуйте все те Писания, где о ней так или иначе говорится. Подтверждение: Ис. 28:7—29 и т. д.

5. Писание должно раскрывать себя само, поскольку оно самому себе служит правилом. Подтверждение: Пс. 18:7—11; Мф. 23:8—10 и т. д.

6. Бог открыл грядущее через видения. Подтверждение: Пс. 88:20; Деян. 2:17 и т. д.

7. Видения всегда упоминаются именно как видения. 2 Кор. 12:1.

8. Образы всегда имеют переносное, символическое значение. Так, например, звери символизируют царства и т.д. Дан. 7:8, 17.

9. Притчи необходимо истолковывать так же, как и символы. Мк. 4:13.

10. Символы иногда имеют несколько значений.

11. Если слово употреблено так, что имеет очевидный смысл, то его необходимо понимать буквально; а если очевидного смысла не имеет, то образно. Откр. 12:1, 2 и т. д.

12. Для того чтобы найти значение образа или символа, проследите, как употребляется обозначающее его слово на протяжении всей Библии. Когда объясняющее значение найдется, подставьте его в то место, откуда начали.

13. Для того чтобы узнать, что определенному пророчеству соответствует реально исполнившееся историческое событие, необходимо проверить, исполнилось ли каждое слово пророчества буквально. Пс. 20:6 и т. д.

14. Самое важное правило — у вас должна быть вера.

В результате двухлетнего изучения Библии Уильям Миллер пришел к определенным выводам в отношении будущего. Одним из них, в противовес общепринятому мнению, было то, что Христос должен вернуться на землю вскоре. В эпоху Миллера большинство церквей учило, что наступит 1000-летний период покоя, в течение которого весь мир будет обращен к Богу. Они учили, что все это произойдет до возвращения Христа.

Из притчи Иисуса о плевелах Миллер сделал вывод, что и пшеница, и плевелы до жатвы будут расти вместе (Мф. 13:29, 30), что злые люди и обманщики будут преуспевать во зле и что в последние дни наступят времена тяжкие (2 Тим. 3:13, 1). Следовательно, перед пришествием Христа будет обращен не весь мир.

Миллер обнаружил, что пришествие, по его собственным словам, будет «непрестанно ожидаемым событием».

Он также пришел к выводу, что Иисус буквально, в прямом смысле слова вернется на землю на облаках небесных. При Втором пришествии Христа земля будет сожжена огнем. Этот огонь очистит ее, и земля, в конце концов, станет местом обитания спасенных.

Миллер также понял, что при Своем пришествии Христос воскресит умерших праведников и вместе с теми, которые живыми встретили Христа, они обретут бессмертие, чтобы уже никогда не умирать. В то же самое время живые нечестивцы умрут и не встанут из своих могил, пока не окончится 1000 лет. И только тогда все грешники получат окончательное воздаяние вместе с сатаной и его ангелами.

В то время было популярно верить также в то, что еврейский народ вновь обретет свою былую славу. Миллер узнал, что частью духовного Израиля можем стать все мы, но древняя еврейская нация никогда не станет великой вновь. Он обнаружил, что если мы Христовы, то мы и «семя Авраамово и по обетованию наследники» (Гал. 3:29).

Миллер также установил, что предсказанные события происходили точно в назначенное время. Перед потопом проповедь звучала в течение 120 лет; события, о которых повествует сон виночерпия и хлебодара, слуг фараоновых, сбылись, как было указано, через три дня; народ израильский провел в пустыне сорок лет, были еще семьдесят недель, Предназначенные только для евреев. Были и другие подобные предсказания, исполнившиеся вовремя.

Поэтому, когда он нашел в Книге Даниила (глава 8 , стих 14), пророчество о 2300 днях, а также Предсказания о других временных периодах, совокупность которых, по его понятию, простиралась до времени Второго пришествия Христа, Миллера это взбудоражило. Он применил широко известное соотношение, согласно которому символический один день, упоминаемый в книгах пророков, соответствует физическому году («день за год»). И таким образом оказалось, что 2300 дней являются 2300 реальными годами. Тщательно изучив историю и все известные летописи, он пришел к выводу, что датой отсчета этого пророчества является 457 год до н. э. Последнее, к его удивлению, означало, что пророчество Даниила должно исполниться в ближайшие двадцать пять лет, завершившись Вторым пришествием Христа. Подсчеты привели Миллера к тому, что Второе пришествие будет приблизительно в 1843 году.

Миллер рассказал, как взволновало его то, что он обнаружил:

«Нет нужды говорить о радости, наполнившей мое сердце ввиду восхитительной перспективы, или о горячих ожиданиях моей души соучаствовать в радости искупленных. Теперь Библия предстала передо мной в новом свете. Это был, я бы даже сказал, праздник разума; все, что в ее доктринах являлось для меня темным, мистическим или неясным, рассеялось перед озарившим мой ум ясным светом, который теперь исходил от ее священных страниц. О, какой яркой и славной предстала передо мной истина!»

Если бы его вычисления были правильными, тогда Миллер смог бы лично присутствовать при Втором пришествии! Был уже 1818 год. Но прошло еще тринадцать лет, прежде чем он набрался смелости выступить со своими выкладками перед общественностью.

В 1821 году Уильям Миллер стал мировым судьей в Лоу Хэмптоне. Он оставался постоянным членом церкви и уважаемым членом общества.*

Будучи одним из руководителей общины города, Миллер в 1825 году обедал с известным маркизом де Лафайетом, французским союзником Соединенных Штатов в Войне за независимость. Это служит еще одним доказательством роста его популярности в обществе.

У Миллера росло и крепло ощущение того, что он должен рассказать об обнаруженном в Библии. Но он боялся, что если его взгляды окажутся ошибочными, то на него ляжет ответственность за то, что кого-то ввел в заблуждение. Поэтому в последующие пять лет он пересмотрел все возможные возражения, которые только могли прийти ему в голову. Позже, описывая этот период времени, Миллер отмечал: «В это время в голове моей появилось еще больше возражений, вызванных разговорами моих оппонентов». Миллер исследовал Писания до тех пор, пока не находил ответы на все возражения.

Спустя первые семь лет упорных занятий, Миллер начал лично делиться своими размышлениями с друзьями и посторонними людьми. Но даже в самых смелых мечтах он не мог помыслить о том, что будет когда-нибудь проповедовать. Однако, казалось, какой-то голос твердил ему: «Пойди и расскажи миру о грозящей опасности». В его ушах продолжал звучать текст: «Когда... ты не будешь ничего говорить, чтобы предостеречь беззаконника от пути его, то беззаконник тот умрет за грех свой, но кровь его взыщу от руки твоей» (Иез. 33:8).

Начав делиться с соседями и друзьями выводами, полученными из чтения Библии, Миллер удивился, что лишь некоторые приняли их. Даже многие члены церкви, казалось, не интересовались его размышлениями. Он особо беспокоился за членов своей семьи, включая братьев и сестер, и написал некоторым из них письма.

Но чувство ответственности за распространение своих убеждений стало еще больше. Казалось, сам Бог призывал его к публичной проповеди. Миллер сказал Господу в молитве, что он лишь фермер и не подготовлен для публичных выступлений. Но, по его собственным словам, «не мог получить освобождения».

При всей серьезности отношения к изучению Библии Уильяма Миллера в жизни не покидало чувство юмора. В письме, написанном в 1831 году «Дорогому брату и сестрам, Эмили и всем остальным», объектом его комментариев стала его незамужняя сестра Эмили:

«Эмили, благодарю тебя за ответ, и если бы у меня была возможность найти тебе мужа, я бы сделал это. Но это сомнительно, как ты знаешь. Но я молюсь о том, чтобы ты не осталась старой девой. Так что, как видишь, забота о тебе наполняет мое сердце».

Ниже Миллер, вероятно, к негодованию Эмили, снова возвращается к затронутой теме, советуя ей предпринять все возможное, чтобы найти себе мужа, старого или молодого, большого или маленького... и снять с себя проклятие.

По мере того, как взгляды Миллера становились все более известными, они естественным образом вызывали дискуссии среди соседей и даже среди тех, кто жил довольно далеко. Далеко не все принимали эти воззрения, а кое-кто отпускал по их поводу язвительные замечания.

Услышав, что врач по соседству назвал его маньяком, Миллер с присущим ему чувством юмора решил добиться у того рецепта для излечения. Однажды у Миллера заболел ребенок, и он послал за тем самым соседом-доктором. Выписав лекарства для больного ребенка, врач заметил, что Миллер сидит в углу подозрительно тихо.

«Вас что-то беспокоит?» — спросил доктор.

«Я даже точно не знаю. Посмотрите меня и пропишите мне что-нибудь», — ответил Миллер.

Доктор пощупал его пульс и, быстро осмотрев, спросил, на что тот жалуется.

«Ну, — сказал Миллер, — я точно не знаю, но мне кажется, что я маньяк. Осмотрите меня и попытайтесь выяснить, так ли это. Если это так, то вылечите меня. Можете ли вы сказать, когда человек является маньяком, а когда нет?»

Сконфузившийся доктор ответил, что, наверное может.

Миллер пожелал узнать, каким образом это определяется.

«Видите ли, — сказал доктор, — маньяк рационален во всем, кроме чего-то одного; и начинает бушевать, когда касаешься именно этой темы».

«Хорошо, — сказал Миллер, — я настаиваю на том, чтобы вы определили, являюсь ли я маньяком или нет, и если я болен, то вы пропишете мне лекарство и вылечите меня».

Затем Миллер захотел рассказать доктору о Втором пришествии Христа; и если он, Миллер, — маньяк, то доктор наверняка сможет это определить по его рассказу.

Доктор замялся, но Миллер настаивал на своем, предлагая считать такой рассказ как бы проверкой состояния своего ума, за которую, следовательно, доктор должен будет взыскать с него как за обычный медицинский осмотр.

Наконец доктор согласился. В течение последующих двух часов они занимались изучением пророчеств Даниила о Втором пришествии. Миллер дал доктору Библию, чтобы, когда он, Миллер, будет отвечать на вопросы, доктор мог сверяться с Писанием. Их усилия привели к тому же выводу, к которому Миллер пришел самостоятельно, а именно: Христос должен прийти приблизительно в 1843 году. После того, как это было сформулировано вслух, доктор на минуту откинулся на спинку стула, затем, взяв шляпу, разгневанный вышел вон.

На следующий день он позвонил в дверь дома Миллера, и было похоже, что в нем происходит сильная душевная борьба. «Мистер Миллер, — сказал он, — я отправляюсь в ад. Я ни на минуту не сомкнул глаз с тех пор, как побывал вчера здесь, у вас. Я крутил сказанное так и сяк, и все равно вижу, что вы правы, и время, предсказанное видением, заканчивается в 1843 году, а я совершенно к этому не готов, и потому отправлюсь прямо в ад».

Миллер успокоил его, и примерно через неделю ежедневных совместных занятий доктор обрел покой и «пошел своей дорогой, радуясь, что стал таким же великим маньяком, как и сам мистер Миллер».

Некоторые из врагов Уильяма Миллера позже заявляли, что целью его проповеди о пришествии Христа было стремление к дешевой популярности. Но если бы это было именно так, то зачем ему нужно было ждать тринадцать лет от первого прочтения Библии до первой проповеди? Ответ на этот вопрос дает сам Миллер:

«Я пытался найти себе оправдание перед Господом в том, что не шел и не проповедовал миру. Я говорил Господу, что не привык выступать перед публикой, что у меня нет необходимых данных для привлечения внимания аудитории, что я очень застенчив и боюсь предстать перед миром».

Итак, капитан Миллер, когда-то стойко и храбро защищавший свою страну в качестве солдата, теперь боялся предстать перед аудиторией. Ему, как и пророку Иеремии, требовалось ободрение от Господа: «Не бойся их» (Иер. 1:8).

*7 мая 1987 года на чердаке дома Миллера было обнаружено более тысячи прежде неизвестных документов, относящихся к его деятельности мирового судьи. Их нашли в старом бочонке, заброшенном на 150 лет. Большинство этих бумаг являлось квитанциями по оплате оказанных услуг. Некоторые свидетельствуют о литературных способностях Миллерц, тогда как другие открывают имена и факты. ранее неизвестные. Эти документы показывают, насколько занятым человеком он был, как ему приходилось делить время между исполнением обязан?? постен юриста и работой па ферме.

Нам нужен проповедник

Со времени обращения, которое произошло в 1816 году, жизнь Уильяма Миллера пошла в совершенно ином направлении. Многое доказывало, что его обращение было настоящим. Но самым важным для него было то, что во Христе он обрел личного Друга.

Это было трудное время. Миллер занимался делами на ферме. Вдвоем с Люси они растили восьмерых детей: шестерых сыновей и двоих дочерей. Один сын и одна дочь умерли: сын во младенчестве, а девочка в возрасте четырех лет. А Уильям продолжал изучать Библию. В дополнение ко всему этому на нем лежали обязанности мирового судьи. Этим делом он занимался в течение тринадцати лет, вплоть до 1834 года.

Будучи мировым судьей, он должен был разрешать различные конфликты, включая случаи краж, юридических разногласий и семейных ссор. Стоит упомянуть о двух случаях.* Оба они связаны с одним человеком.

9 февраля 1831 года поступила жалоба, подписанная человеком по имени Паулинус Миллард. Содержание жалобы сводилось к тому, что коптильня Милларда была взломана и из нее похищены два больших куска мяса. Владелец был уверен, что знает, чьих это рук дело, и просил, чтобы в домах подозреваемых был произведен обыск, дабы найти ворованное мясо. Уильям Миллер был как раз тем судьей, к которому Миллард обратился с подписанной официальной жалобой.

Еще один документ, датированный 10 ноября 1832 года, написан рукой самого Уильяма Миллера. Тот же самый Паулинус Миллард требовал ареста своего брата, Роберта Милларда. На этот раз случай был более серьезным. Вот как Миллер описывает эту жалобу:

«Мировой судья округа Вашингтон приветствует всех констеблей названного округа. Поскольку сегодня мне, упомянутому ниже мировому судье из Хэмптона в названном округе была представлена жалоба Паулинуса Милларда о том, что Роберт Миллард из вышеупомянутого Хэмптона напал, избил, помял, испинал, поранил и причинил иные болезненные действия названному Паулинусу из вышеупомянутого Хэмптона 10-го дня ноября месяца, то я опросил упомянутого Паулинуса, взяв с него клятву говорить только правду о случившемся и об обвинении. Из этого расспроса для меня явствует, что оное криминальное деяние действительно было совершено. Потому приказываю вам от имени населения штата Нью-Йорк немедленно схватить упомянутого Роберта Милларда и привести ко мне в мою контору в вышеупомянутом Хэмптоне, дабы судить его по закону. Под сим подписываюсь собственноручно в Хэмптоне 10 ноября 1832 года. У. Миллер, судья».

На обратной стороне документа констебль пометил, что арест Роберта Милларда произведен. Неуклюжий язык его пометки не идет ни в какое сравнение с изяществом стиля деловой переписки Уильяма Миллера:

«Я арестовал приступника и доставил его в Суд. Пошлина: 62 цента, как приказано. П. Спинк, конст.»

Человек, носивший имя Паулинус Миллард, по стечению обстоятельств позже вновь встретился на жизненном пути Уильяма Миллера.

Уильям Миллер продолжал изучать вопрос о Втором пришествии Христа, пребывая в постоянном убеждении, что ему необходимо идти и рассказать об этом миру. Это было в августе 1831 года. Однажды, в субботу утром после завтрака, он отправился в свой кабинет читать Библию. До этого Миллер постоянно делился своими открытиями с друзьями и соседями, но никогда еще не проповедовал. Занимаясь в то утро, он как бы вновь услышал, как Господь обратился к нему: «Иди и расскажи об этом всему миру». Миллер описывает случившееся таким образом:

«Впечатление было настолько внезапным и таким сильным, что я в растерянности сел на стул, говоря: «Не могу я пойти. Господи». «Почему не можешь?» — казалось, прозвучало в ответ. И тогда в моем мозгу возникли все прежние отговорки: отсутствие у меня способностей и так далее. Но мое переживание стало настолько великим, что я решил заключить с Богом прочный завет: если Он откроет передо мной путь, я пойду и исполню свой долг перед миром. «Что ты имеешь в виду, что это значит — открыть путь?» — казалось, прозвучало у меня в ушах. «Ну как же, — сказал я, — если мне придет приглашение выступить публично, то я пойду и расскажу в любом месте о том, что я обнаружил в Библии относительно пришествия Господа». В тот же миг как будто тяжелый груз спал с моих плеч, и я обрадовался, что, вероятно, меня никогда не позовут, потому что меня никто никогда не приглашал».

Миллер продолжает свое повествование:

«Спустя примерно полчаса с того момента, — я еще не успел покинуть комнату — пришел сын мистера Гилфорда из Дрездена, что примерно в шестнадцати милях от моего дома. Он сказал, что его отец послал За Мной и хочет, чтобы я прибыл к нему домой» .

Шестнадцатилетнему Гилфорду-младшему (который, помимо прочего, был племянником Миллера) пришлось проделать путь в шестнадцать миль сначала на лошади, затем на весельной лодке, а потом пешком. Он рассказал Миллеру, что у них нет проповедника для завтрашнего богослужения в церкви Дрездена, и его отец хотел бы, чтобы Миллер пришел и поделился с ними тем, что узнал о пришествии Господа.

Молодой Гилфорд отправился из дома с поручением найти проповедника до того, как Миллер дал обещание Господу!

Миллер злился сам на себя. Оставив юношу, он отправился в кленовую рощу неподалеку от дома. Его шестилетняя дочь Люси видела, как отец вышел из дома, и последовала за ним. Однако, глядя на поведение отца, решила оставить его одного. Она поспешила обратно в дом, сказав матери: «С папой что-то случилось».

Миллер оставался в роще в течение почти часа. претерпевая борьбу с самим собой. Наконец он решился и, вернувшись к ожидавшему племяннику, согласился пойти с ним. После обеда они отправились в Дрезден, где на следующий день Миллер пропо ведовал перед группой людей, собравшихся в доме Гилфорда. Описывая свою первую проповедь, он говорит:

«Как только я начал говорить, сразу же исчезли и моя неуверенность в себе, и застенчивость. Я лишь чувствовал величие темы, которую мне, по провидению Божьему, поручено было раскрыть».

Миллера пригласили остаться для проведения встреч на всю неделю. Участники перебрались в дрезденскую церковь, где было больше места. Из нескольких городков округи приехали целые семьи. Так началось возрождение веры. Из тринадцати семей, посещавших встречи, лишь два человека заявили, что не принимают весть Миллера Когда в следующий понедельник Миллер вернулся домой, он узнал, что пастор из Полтни, штат Вермонт, прислал ему еще одно приглашение проповедовать. Этот городок был первым местом, куда они с Люси перебрались после свадьбы. Пастор Фуллер стал первым служителем церкви, принявшим весть Миллера о Втором пришествии Христа.

После этого случая приглашения, казалось, посыпались со всех сторон. С самого начала собирались большие толпы, чтобы послушать проповедь фермера и мирового судьи о Втором пришествии Христа. Повсюду, где бы он ни появлялся, результатом его проповедей становились духовное пробуждение и нравственные преобразования. Вскоре приглашений у него было вдвое больше, чем возможностей принять их.

Любовь Миллера к Библии росла вместе с его изучением Писаний и проповедованием. В письме к другу-сослуживцу он говорит об этой любви так: «Теперь более, чем когда-либо, мне хочется увидеть тебя, и когда народа вокруг будет не так много, мы сможем сесть и хорошо пообедать Библией вместе».

В том же письме Миллер рассказал и о нужде в пасторе для местной баптистской церкви: «Кое-кто из наших прихожан хочет быстрой болтовни. Но я предпочитаю быстрое понимание».

Теперь уже никто не сомневался в том, о чем говорил Миллер.

Так Уильям Миллер начал свою публичную проповедь. Его служение в конце концов привело ко Христу, которого Миллер принял как своего личного Спасителя, по крайней мере 100 000 человек.

*Из документов, недавно обнаруженных в доме Миллера.

Уильям Миллер — проповедник

Когда называется имя Уильяма Миллера, многие вспоминают его проповедь о Втором пришествии Христа. Конечно, его главной и основной темой было пришествие, но проповеди Миллера служили и призывом к посвящению Христу. Великая тема Второго пришествия, казалось, отходила на второй план в тот момент, когда Миллер призывал своих слушателей посвятить свою жизнь Христу. Он нашел в Иисусе друга и хотел познакомить с Ним других.

Эта забота о людях отражена в письме к служителю церкви, сотрудничавшему с Миллером:

«Те души, о которых я говорил прежде... постоянно стоят перед моим взором, сплю ли я или бодрствую. Я вижу их погибающими тысячами, и когда вспоминаю об ответственности их учителей, говорящих им «мир и безопасность», мое сердце обливается кровью».

Миллер проповедовал о Втором пришествии как о видимом событии. Иисус придет на облаках небесных, и всякое око узрит Его. Он не верил в тайное пришествие.

В отношении сроков прихода Иисуса у Миллера также был свой взгляд, сильно отличавшийся от широко проповедуемого в те дни. Большинство церквей ожидали тысячелетнего мира, во время которого человечество будет обращено. И только тогда придет Христос. Миллер же верил во Христа, который вернется до начала тысячи лет (миллениума). Господь придет, когда будут еще живы нынешние слушатели Миллера. Он должен прийти в 1843 или 1844 году! Безотлагательность этих сроков стала главной причиной противостояния проповеди Миллера со стороны многих конфессий.

Несмотря на существование противодействия, многие пасторы просили Миллера проповедовать в их церквах, потому что его проповеди всегда приводили к возрождению веры и притоку новых членов. Он никогда не предпочитал одну церковь другой, хотя сам был баптистом. Он советовал людям идти в ту церковь, которую они выберут по своему усмотрению.

Практически с самого начала проповедь Миллера была принята несколькими церквами. Первая лицензия на проповедь была выдана ему 12 сентября 1833 года в Хэмптоне поместной баптистской церковью.

Документ гласит:

«Баптистская церковь Христа в городе Хэмптоне и Уайтхолле настоящим подтверждает, что брат Уильям Миллер является действительным постоянным членом этой церкви. Брат Миллер вместе с нами некоторое время назад совершенствовал свои дары в Истолковании слов Священной Истины публично по одобрению и наставлению церкви. Мы удовлетворены тем, что у брата Миллера есть дар, который должно улучшать на публичных выступлениях, и готовы дозволить ему улучшить оный, когда бы ему ни выпал на то жребий среди Сиона Господня».

13 ноября 1833 года одно природное явление вызвало среди проповедующих о кончине века известный интерес. Многих поразил сильный звездный дождь (падающие звезды). Тем не менее Миллер, видимо, не придал ему в своих проповедях особого значения.

К 1834 году у Миллера накопилось так много приглашений проповедовать, что он едва ли мог удовлетворить и половину. В тот же год он прекратил свою работу в качестве мирового судьи, чтобы уделить все время только проповеди. Он стал проводить более длительные серии встреч и опубликовал трактат в шестьдесят четыре страницы с изложением своих взглядов. Этот трактат давали читать тем людям, у которых возникали вопросы относительно проповедуемого им.

В 1834 году он уже говорил о получении рекомендации для работы лектором, истолковывающим пророчества, подписанной «почти пятьюдесятью служителями церкви из числа моих братьев-баптистов и двадцатью, даже почти тридцатью, представителями других конфессий».

В том же году Миллер стал записывать названия тех мест, которые он посещал, в тетрадку, которую называл «руководством». На первой странице приведено расписание, которое должно было стать типичным на последующие десять лет проповедования:

Место Время Текст Текст

Форкс, Н. -Й. 1 октября 1834 Лк. 15:18 Откр. 8:13

Кисвилл Я. -Й. 5 октября 1834 Откр. 3:20 Иов. 23:24

Бикмантаун 6 октября 1834 Дан. 8:13, 14 Иов 10:14

Платтсбург 8 октября 1834 Дан. 8:13, 14 Откр. 20:6

Кисвилл 11 октября 1834 1 Кор. 3:11

Кисвилл 12 октября 1834 Рим. 8:6, 7 Лк. 15:18

Вестпорт 14 октября 1834 Дан. 8:13, 14 Лк. 10:14

Вестпорт 15 октября 1834 Откр. 20:6

Согласно «руководству», с 1 октября 1834 года до 9 июня 1839 года он прочитал 800 лекций; в среднем почти четыре проповеди в неделю!

В 1835 году Миллер получил еще одну верительную грамоту, которая помогла ему преодолеть конфессиональные различия. Подписанная священниками нескольких разных конфессий из Нью-Йорка, Вермонта, Массачусетса и Канады, эта бумага оказалась совершенно необычной. Она наделяла гораздо большими полномочиями, чем обычные верительные грамоты служителей церкви, которые выдавались отдельными конгрегациями. В 1838 году Миллер получил также сертификат-подтверждение от христианской конференции штата Вермонт; и в 1839 году — от баптистской группы свободной воли и от методистской церкви. Очевидно, что уже на раннем этапе его служение получило очень широкую поддержку.

В письме к своему коллеге, проповеднику Трумэну Хендриксу, датированном 1835 годом, Миллер описывает успех своей проповеди:

«Я побывал в ряде городов Вермонта. Некоторые старые закосневшие бунтари приходили ко мне, умоляя о пощаде еще до того, как я начинал читать курс своих лекций. Да будет благословенно святое имя Господа Бога нашего; Он дал мне даже больше того, о чем я осмеливался Его просить. Как это прекрасно, дорогой мой брат, — проповедовать, имея Бога за душой. Мне нет нужды быть наемником для овец или мира... Бог заботится об этом: Он платит мне душами».

Затем Миллер добавляет следующую мысль:

«Я... провожу почти неделю в одном месте, собираю большие толпы народа, обычно больше в последний день, чем в предыдущие. Многие говорят, что сказанное мной разумно, и обращаются к чтению; некоторые насмехаются и потешаются, иные же считают, что это истина. Труднее всего обычно убедить служителей».

На следующий год, вновь обращаясь к Хендриксу, Миллер пишет:

«Ах! Брат Хендрикс, удивительно пред очами вашими, что Он использует такой ветхий сухостой, как я, и смиряет горделивых и надменных безбожников, и да будет прославлено имя Его. Он непременно будет совершать дело через того, кого Он пожелает, а потому молись за меня… Ныне в церквах наблюдается пробуждение интереса к этому вопросу, и служители собирают общие встречи, чтобы изучить его… Теперь в каждом месте, где я читаю, на лекции у меня присутствует четыре или пять служителей, и скажу тебе, что это производит большой фурор в тех местах».

И в письмах к друзьям, и во время публичных проповедей Миллер выглядел уверенно. Но иногда за всем этим скрывался страх. Вновь обращаясь к Хендриксу в письме от 27 августа 1835 года и отмечая, что ощущает себя эгоистом, он пишет: «Иногда я чувствую, что все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе, а иногда малейший ветерок повергает меня в панический страх».

В другой раз Миллер говорит о проповеди так, как будто он все еще солдат:

«Полагайся только на силу Духа. Держи свой меч обнаженным, направив острие к сердцу, и рука твоя да не дрогнет. Будь готов поразить. Не бойся причинить боль своим слушателям, не опутывай лезвия твоего меча шелковыми платочками».

В своем «руководстве» Миллер методично отмечал тему каждой проповеди, текст, на который она говорилась, а также иные детали своей работы. В записи от 20 июня 1836 года на полях он пометил, что кто-то дал ему четыре доллара на проезд. В предыдущей записи от 3 сентября 1835 года упомянуты еще два доллара. 10 февраля 1837 года имеется запись о данных ему полутора долларах. По-видимому, эти дары показывают общее количество наличных денег, переданных ему с начала служения в 1831 году. Очевидно, что служение не преследовало цель собрать большие прибыли, возможность которых оно обеспечивало.

В 1838 году в письме к сыну Миллер выразил искреннее желание, чтобы проповедуемую им весть приняла его собственная семья, и позже обратились все его близкие. В письме он говорит о собственном чувстве долга:

«Да поможет мне Господь преподавать истину! Думаю, что Бог уже помог мне. Я все больше и больше убеждаюсь в том, что Бог говорит через меня. Я знаю свои слабости и прекрасно понимаю, что во мне нет ни силы плоти, ни силы разума, чтобы совершать то, что Господь совершает через меня как через инструмент… Мир не знает, насколько я слаб. Они лучше, гораздо лучше думают о старике, нежели я сам. Поэтому я и знаю, что именно Бог предупреждает людей об опасностях, им грозящих».

Огромные толпы народа, посещавшие лекции Миллера, свидетельствовали о большом интересе к его проповеди. Но он был реалистом. От слушателей поступали самые разнообразные отклики, и Миллер знал, что даже те, кто вначале проявлял хоть какой-то интерес к услышанному, могли впоследствии изменить свое мнение. В 1838 году в письме к своему другу-проповеднику Хендриксу он написал:

«Ты говоришь о том, чтобы я пришел туда, и дом будет набит битком. Мне нет нужды отправляться за тридевять земель, чтобы увидеть дом не только набитым, но и переполненным. В прошлую субботу я проповедовал в Бенсоне и видел, что дом был совершенно переполнен: и коридоры, и зал. Но, дорогой брат, я лично не испытываю от этого никакого удовольствия. Толпа сегодня может кричать — "осанна", а завтра — "распни его". Господи, что такое человек?»

В письме к сыну, датированном 28 января 1839 года, Миллер пишет об успехе своих встреч:

«В каждом месте, в котором я проповедовал с тех пор, как покинул свой дом, происходили изменения и повсюду дело продвигается стремительно. Места встреч переполнены до отказа. Многие очень возбуждены. Некоторые утверждают, что верят, кто-то насмехается над услышанным, иные же трезвятся и размышляют».

Весной 1839 года Тимоти Коул, служитель церкви в Лоуэлле, штат Массачусетс, знавший о Миллере только понаслышке, послал письмо, приглашая последнего прочитать в этой церкви лекцию. Коул согласился встретить Миллера на железнодорожной станции.

Встречавший знал только, что тот, кого он ждет, будет в определенного типа пальто и в белой шляпе. Ожидая встретить внешне респектабельного джентльмена, Коул не встретил среди выходящих из поезда ни одного, подходившего под описание.

Затем Коул увидел человека в возрасте за пятьдесят, больше похожего на фермера, нежели на проповедника. На мгновение задумавшись, шагнул ему навстречу и прошептал на ухо: «Вас зовут Миллер?» Тот утвердительно кивнул. «Хорошо, следуйте за мной», — ответил Коул.

И пошел от станции, а за ним следовал Миллер, поспешая насколько возможно, пока они не добрались до дома Коула. Последнему было стыдно, что он пригласил проповедника с такой внешностью. «Наверняка он ничего не знает о Библии», — думал Коул.

Ко времени начала встречи Коул сказал Миллеру, что, вероятно, уже пора идти в церковь. Все еще чувствуя стыд за простой облик Миллера, Коул указал ему на кафедру, а сам сел в собрании.

Миллер прочитал слова гимна, а затем возглавил его исполнение. Он приготовил проповедь на текст: «Ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа» (Тит. 2:13). Через пятнадцать минут, слушая мощную проповедь Миллера, Коул забыл о своем стыде, поднялся на сцену и сел сзади.

Миллер проповедовал ежедневно на протяжении следующих нескольких дней, и после этого в общине последовало духовное обновление. Услышанную весть принял и Коул. В письме к Миллеру две недели спустя Коул сообщил, что в результате этих встреч в церковь пришли шестьдесят человек.

В той же поездке по Массачусетсу Уильям Миллер проповедовал и в Линне. Местный редактор написал о своем впечатлении от проповеди Миллера, представляя интересный отчет стороннего наблюдателя:

«Мы заранее были предубеждены против этого доброго человека, когда он впервые приехал к нам, на основании того, что, как мы полагали, было явной "ошибкой истолковывать библейские пророчества таким образом, что миру в 1843 году придет конец. Мы все еще склонны считать, что это ошибка или неверное вычисление. В то же время, посещая его лекции, мы Преодолели свое предубеждение против него и узнали еще больше о замечательном характере этого человека и о великом благе, которое он совершил и совершает поныне... Любой, послушав его пять минут, убеждается в его искренности и получает наставления в виде его размышлений и сообщений... У нас есть причина верить, что проповедь или лекции мистера Миллера произвели великое и обширное благо. По его пятам следовало духовное обновление. И где бы он ни был, его слушали с прилежным вниманием».

Уильям Миллер был метр восемьдесят три ростом, прямой, как столб. Редактор продолжает описание внешних данных Миллера:

«В манерах и внешнем виде мистера Миллера нет ничего особенного. И то, и другое соответствует общему стилю и облику служителей. Его жесты легки и выразительны, внешний вид приличен. Его объяснения Писаний и примеры чрезвычайно просты, наглядны и убедительны; и повсюду, где бы он ни проповедовал, проявлялось великое желание людей послушать его.

Миллеру часто приходилось проповедовать и писать под насмешки и подтрунивание. Иногда он отвечал на эти выпады, и всегда попадал в самую сердцевину. Вот как Миллер проповедовал о Ное и потопе:

«Но как было во дни Ноя, так будет и в пришествие Сына Человеческого. Они ели и пили, женились и выходили замуж, пока Ной не вошел в ковчег. Я представляю себе события того дня. Разве вы не видите вон там, рядом с ковчегом, изящное строение, сделанное из дерева гофер? Это строение было возведено хозяином за большие деньги для развлечения посетителей, которые, приходя, заодно наведывались и к ковчегу, чтобы потешиться и посмеяться над старым, убеленным сединой человеком, который строит ковчег. Хозяин заведения разбогател от великой выгоды, которую получил, продавая рабочим, местным жителям и прохожим пищу и питье по самой высокой цене... Видите, хозяин стоит в дверях своего заведения и завлекает проходящих, предлагая забежать на минуточку и угоститься. Послушаем разговор между хозяином и посетителем, только что вошедшим в заведение.

Гость: — Что это там за большое здание в поле, на возвышенности?

Хозяин: — Это ноев ковчег.

Гость: — Но какое применение хозяин думает найти ему? Кажется, это строение предназначено для плавания. Не думает же старик плавать на суше?

Хозяин: — Да, ты прав. Старик говорит, что миру наступит конец (Быт. 6:13. — Прим. автора), и он построил ковчег, чтобы спасти себя и свою семью, ибо всякая плоть будет уничтожена водой, как он говорит.

Гость: — Но откуда он это знает?

Хозяин: — Он говорит, что Бог сказал ему об этом.

Гость: — Что это за человек? Я думаю он какой-то фанатик.

Хозяин: — О, да. Мы считаем, что он немного сумасшедший. Из-за строительства этого огромного ковчега он забросил ферму и другие земные дела. Правда, ни в чем другом фанатизм не проявляется. Но что он потерял, то я приобрел.

Гость: — Фермер, говоришь? Фермер! Почему Бог не обращается к некоторым из наших сильных, издревле славных людей? (Быт. 6:4 — прим. автора). Фермер какой-то! Нет, это неправда. Ну, а кто-нибудь верит ему?

Хозяин: — Верит ему?! Не-ет. У нас есть другие занятия, и мы не тратим время попусту, слушая старого фермера. Но все мы, не позже как вчера, очень сильно удивились, ибо старик рассказывал, что приготовил место для зверей полевых, и для птиц небесных, и для всякого, пресмыкающегося по земле, и вчера они, по две пары каждой твари, вошли в ковчег, видимо, добровольно (Быт. 7:8, 9). Это, скажу я, несколько удивило нас, но банкеты и празднества прошлой ночи совершенно развеяли страхи, и сегодня все так, как и должно быть».

То, что Миллер называл Ноя фермером, воспринималась его аудиторией как сравнение с самим собой.

В ноябре 1839 года Миллер прочитал курс лекций Экзетере, штат Нью-Гемпшир. Как обычно, на его встречу пришло несколько служителей. Один из них, Джошуа Хаймс, христианский служитель, вновь пригласил Миллера в свою церковь в Бостоне. Встреча Миллера и Хаймса оказала сильное влияние на будущее их обоих.

В крупных городах

Когда пятидесятисемилетний Уильям Миллер встретил в Экзетере, штат Нью-Гемпшир, тридцатипятилетнего Джошуа Хаймса, он и представить себе не мог, как это изменит условия его работы. Вместе с несколькими служителями Хаймс прибыл из Бостона на конференцию в Экзетере. Именно там Хаймс впервые услышал проповедь Миллера. Он обратился к Миллеру, повторяя сделанное ему ранее предложение проповедовать в христианской церкви Чардон-стрит в Бостоне. Миллер пообещал приехать в Бостон в следующем месяце, то есть в декабре 1839 года.

С 8 по 16 декабря Миллер читал лекции в церкви Чардон-стрит. 12 декабря они побывали дома у Хаймса. Хаймс, неожиданно совершенно пораженный и убежденный проповедью Миллера, спросил:

— Действительно ли вы верите в это учение?

— Конечно, верю, иначе я бы и не проповедовал его, — ответил Миллер.

— А что вы предпринимаете, чтобы распространить его повсюду?

— Я делал и все еще делаю все, что могу, — ответил Миллер.

Затем он поделился с Хаймсом своими разочарованиями и сказал, что нуждается в помощи:

— Что может сделать старый фермер? Я никогда не выступал перед публикой и чувствую себя довольно одиноким. Я немало потрудился и видел многих обращенных к вере в Бога и истине. И все же на сегодняшний день кажется, ни один человек не проникся содержанием и духом моей миссии настолько, чтобы оказать мне существенную помощь. Служители хотят, чтобы я проповедовал и приводил в их церкви людей, и на этом у большинства все желания иссякают. Я же искал помощи, и она нужна мне.

— Но почему весть не звучала в крупных городах? — спросил Хаймс.

— Я шел только туда, куда меня приглашали.

— Готовы ли вы пойти в те места, где двери будут открыты?

— Да, я готов, — ответил Миллер.

Момент заключения соглашения изменил жизнь обоих мужчин. Позже, вспоминая этот разговор, Хаймс написал:

«Именно в то время я возложил себя самого, семью, общество, свою репутацию, словом, все, что имел, — на Божий алтарь, чтобы помогать Миллеру, насколько это в моих силах, до конца».

С этого времени Хаймс стал главным покровителем Миллера. Он организовывал собрания и встречи в большинстве крупных городов страны. На этих собраниях проповедовал Уильям Миллер.

С 1831 по 1839 год Миллер проповедовал в основном в небольших городских и сельских церквах штатов Нью-Йорк, Вермонт, Нью-Гэмпшир и Массачусетс. В то время более 90 процентов населения Америки жило в сельской местности, и наиболее густо было заселено Восточное побережье. Остальная часть Соединенных Штатов была либо пустынной, либо редконаселенной. В 1800 году все население Соединенных Штатов едва превышало пять миллионов. К 1840 году оно увеличилось только до семнадцати миллионов.

Данные о численности некоторых крупных городов на 1840 год свидетельствуют о следующем: те города, которые в то время считались сравнительно большими, совсем не являются таковыми по сегодняшним стандартам.

Население Бостона составляло 61000 человек; Цинциннати — 24000; Нью-Йорка — 242000; Филадельфии — 80000; Вашингтона — 18000 человек.

Первая железнодорожная ветка протяженностью около четырнадцати миль была проложена в 1830 году городами Балтимор и Вашингтон. Техас и все, что находилось к юго-западу и северо-западу от Кордильер, тогда еще не являлось территорией США.

В 1840 году не было еще ни швейных, ни пишущих машинок, ни телефонов, ни электричества. Фотография, или даггеротип, как ее тогда называли, была только что изобретена. Вплоть до 1847 года не было почтовых марок. Почтовые расходы обычно оплачивал получатель, а не отправитель. Даже велосипеды появились лишь пятьдесят лет спустя.

Очевидно, что Миллер путешествовал в основном верхом на лошади, а также в повозке или поездом. Удивительно, как он мог посетить с проповедями так много различных мест. В январе 1840 года, после встреч в церкви Хаймса в Бостоне, Миллер отправился в Портсмут, штат Нью-Гэмпшир, чтобы провести там серию встреч. На протяжении пяти дней послушать его собирались большие толпы народа. Но когда Миллер уехал, встречи продолжались еще несколько недель. Пастор церкви, в которой Миллер проповедовал, написал:

«На протяжении нескольких недель, под звон колоколов, с ежедневными встречами, наш городок превратился в непрерывную Субботу... Сейчас уже трудно установить точное число новообращенных в нашем городе; по разным оценкам их количество составляет от пятисот до семисот душ».

Хаймс не только сделал аудиторией Миллера крупные города страны, но и решил еще одну важную проблему — издание печатного органа. Миллер хотел через прессу отвечать на те ложные слухи, которые о нем распространяли враги.

20 марта 1840 года, спустя всего четыре месяца после их первой встречи, Хаймс выпустил в Бостоне первый номер издания «The Sings of the Times» («Знамения времени». — Прим. переводчика). Сначала оно было ежемесячным, затем, в 1842 году, еженедельным, а в 1843 году стало ежедневным. На протяжении всей истории движения газета издавалась беспрерывно, и лишь в феврале 1844 года название изменилось на «The Advent Herald» («Предвестник Пришествия». — Прим. переводчика).

17 ноября 1842 года в городе Нью-Йорке Хаймс начал выпускать еще одно — главное — издание миллеритов — «The Midnight Cry» («Полночный крик». — Прим. переводчика). Это было честолюбивое, рискованное предприятие. Вначале 10000 экземпляров этого четырехстраничного издания появлялись ежедневно, кроме воскресенья, в течение четырех недель (в сумме почти четверть миллиона экземпляров). Затем газета стала еженедельной. В нескольких местах выходили также и другие издания миллеритов. Часто их печатали для того, чтобы использовать во время встречи, которую Миллер или другие лекторы должны были провести именно в этом городе.

Период с 1840-го по 1844-й был самым напряженным и продуктивным для проповеди Уильяма Миллера. Теперь, когда Джошуа Хаймс полностью посвятил себя делу Миллера и его вести, настало время с наибольшей силой провозгласить эту весть по всему миру. Это и было сделано Миллером.

То, что на встречи собирались огромные толпы народа, очевидно. Так, например: в Уотертауне, штат Массачусетс, на встречу пришло от 1000 до 1500 посетителей; в Нью-Хэвене, штат Коннектикут, — 3000; в Цинциннати, штат Огайо, — 4000; от 4000 до 5000 в Филадельфии и 5000 человек собралось на ступенях здания Верховного суда в Ньюарке, штат Нью-Джерси. На лагерные собрания собиралось до 10000 человек. Даже когда появились ложные объявления о встречах на ступенях патентного офиса в Вашингтоне, там собралось от 5000 до 10000 человек.

Миллер действительно проповедовал в Вашингтоне, однако это произошло несколько позже. Прибыв туда 20 февраля 1844 года, Миллер, Хаймс и Литч провели свою первую встречу в баптистской церкви неподалеку от военно-морской базы. Но уже к 26 февраля число слушателей возросло настолько, что встречи пришлось проводить в Зале Аполлона, располагавшемся неподалеку от резиденции президента США. Там встречи продолжались вплоть до 2 марта.

Во время встреч на борту военного корабля «Принстон» там взорвалась бомба, убив полковника Авеля П. Апшура, государственного секретаря Соединенных Штатов. Это событие вызвало еще больший интерес к лекциям Миллера, и на встречи стало приходить еще больше народа, в том числе несколько сенаторов и представителей Конгресса Соединенных Штатов.

В письме, которое было отправлено из Вашингтона в день взрыва, Миллер пишет о том, как раздавались тысячи экземпляров журналов, книг и брошюр, содержанием которых были темы его проповеди. «Никогда прежде, — писал он, — меня не слушали с таким глубоким чувством и с таким неподдельным интересом на протяжении многих часов».

Теперь Миллер не был одинок в своей проповеди скорого пришествия Христа. В 1833 году к нему присоединились еще восемь проповедников. А когда десять лет спустя, в 1844 году, Миллер закончил свое дело, он сам подсчитал, что за это время к нему присоединилось 200 служителей и 500 общественных лекторов. Иные источники называют другие цифры — 700 священнослужителей и 1500—2000 лекторов. Некоторые из этих людей были известны и как служители, и как ученые. Их участие значительно увеличило интерес к проповеди пришествия по всей стране.

В этот наиболее успешный для проповеди период как мирская, так и религиозная пресса обрушила на Миллера и тех, кто принял его весть, лавину критики. Часто это были либо слишком большие преувеличения, либо просто ложь. В следующей главе говорится о грандиозном общественном сражении, развернувшемся вокруг Миллера и его вести.

Оппозиция

Оппозиция Уильяму Миллеру разделилась на три различные категории. Наиболее очевидной была доктринальная оппозиция. Миллер принимал общепротестантский взгляд на папство, согласно которому последнее есть преследующая власть и в этом качестве является исполнением библейского пророчества. Следовательно, его весть привлекала незначительное количество католиков. Но вера Миллера в скорое возвращение Христа не соответствовала верованиям большинства членов протестантских церквей, поскольку, согласно протестантской доктрине, пришествие произойдет по крайней мере через 1000 лет, в будущем. Вот что явилось причиной возникновения этой оппозиции. Были и другие, но менее значительные различия, в то время как эти два были основными.

Вторую категорию составляли хулители. Наиболее часто насмешки можно было слышать от мирян, хотя свою лепту в распространение о Миллере нелепых историй (в которых правды было мало, либо не было вообще) внесли и некоторые религиозные деятели. Обычно все эти слухи исходили от людей, практически не знавших ничего о том, что Миллер делал или о чем проповедовал.

Территория третьей оппозиции была на Юге, который служил оплотом рабства, распространявшегося даже на членов церкви. В июле 1844 годя журнал «The Midnight cry» опубликовал совместный отчет американского и зарубежного баптистских миссионерских обществ, согласно которому в методистской, баптистской, пресвитерианской, епископальной и других религиозных общинах Юга находилось 604000 рабов.

У большинства проповедников-миллеритов, влившихся в ряды движения, была сильная реформаторская закваска. Многие протестовали против войны, активно участвовали в деле распространения принципов воздержания и были аболиционистами, т. е. активными сторонниками запрещения рабства. По этой причине лишь единицы из числа проповедников-миллеритов отправлялись на Юг. Джозеф Байте попытался проповедовать на Юге, но был встречен очень враждебно. Другие проповедники столкнулись с тем же неприятием.

Наконец, 12 мая 1843 года Конференция адвентистов в Нью-Йорке приняла решение отправлять на Юг только литературу, потому что лекторам, в большинстве своем являвшимся противниками рабства, там угрожала реальная опасность. По этой причине численность миллеритов на Юге никогда не была значительной.

Когда Джошуа Хаймс присоединился к Миллеру и стал его помощником, то начал самую важную, требовавшую безотлагательных усилий работу по изданию «The Signs of the Times». Необходимо было давать опровержения всяким слухам и ложным обвинениям. С самого начала издание служило именно для этих целей. В первом выпуске содержалась краткая заметка по поводу одного из таких ложных обвинений:

«Преп. Парсонс Кук из Линна, штат Массачусетс, в журнале «Пуританин» утверждает, что лекции мистера Миллера являются еще более деморализующими, чем театр!

Нам было бы лестно услышать мнение тех обществ, в которых мистер Миллер читал свои лекции. Могут ли они сказать нам, насколько справедливым является такое обвинение? Каковы были результаты трудов мистера Миллера в их среде? Братья, просим вас дать ответ как можно скорее».

Эта заметка — образец типичного подхода к делу. Издание практиковало подобный метод с самого начала. Регулярно печатались обвинения, сопровождаемые просьбой предоставить доказательства их истинности. Это была смелая политика, но она была эффективной лишь тогда, когда иные методы отпора оказывались безрезультатными.

Миллер часто и эффективно использовал такой прием в своих публичных выступлениях. Проводя в начале 1841 года серию встреч в Андовере, штат Массачусетс, он получил письмо, подписанное «Аноним». В нем содержался длинный перечень библейских текстов, которые, по мнению автора, опровергали проповедь Миллера. Но приводимые тексты были без ссылок.

На следующей встрече Миллер спросил, есть ли в переполненной церкви хоть один человек по имени Аноним. Все молчали. Тогда он прочитал письмо, цитируя тексты сначала из него, а затем из Библии. Ни один из текстов анонима не соответствовал оригиналу.

Письмо заканчивалось вопросом. Миллер прочитал и его: «Мистер Миллер, как вы смеете так уверенно провозглашать свою теорию без знания древнееврейского и древнегреческого языков?»

— Если я и не знаком с древнееврейским и древнегреческим, — ответил Миллер, — то достаточно хорошо умею читать, чтобы верно цитировать Писания по-английски.

Аноним так и не объявил себя.

В 1841 году журнал «The Signs of the Times» перепечатал из портландского (штат Мэн) журнала «Advertiser» историю о человеке, убившем свою жену и двоих детей. Вот эта заметка:

«Он был подвержен приступам безумия и, говорят, совершил свое ужасное дело в припадке религиозного бешенства, чтобы спасти семью от вечной гибели ввиду приближающегося конца света. Это, как мы предполагаем, является еще одним плодом Миллеровского надувательства».

Редактор «Signs» заявил: для предположений, что в случившемся каким-то образом виновен Миллер, не было дано ни одного очевидного повода.

На следующий год «Signs» опубликовал еще одну заметку из религиозного издания, и то, что в ней говорилось, является типичным для методов действия врагов Миллера:

«Миллеризм. Из всех глупых мечтаний, обрушившихся проклятием на наш век, нет ни одного -изма более неубедительного или нечестивого, нежели этот. Мы даже боимся, что Миллер является безбожником и ведет брань против дела Христова, намеренно и искусно извращая святую Библию...

Бог не послал бы Своего Сына в наш мир умирать за горстку человеческих существ, которые еще не достаточно пожили на земле. В Писаниях не существует доказательств того, что земля не будет продолжать существовать и дальше на протяжении миллионов лет...

Мы надеемся, что ни служители, ни церкви не будут потакать такому сумасшедшему или обманщику, каковым является Миллер. Он, вероятно, сошел с ума и должен быть предоставлен заботе доктора Вудварда в Государственном госпитале для умалишенных».

В 1842 году в «The Signs of the Times» возникла новая рубрика — «Отделение лжецов». В первом выпуске этой рубрики была приведена еще одна лжеистория по поводу лагерных собраний, проходивших недалеко от Спрингфилда, штат Массачусетс.

Газета «Springfield Democrat» заявила, что во время этого лагерного собрания было собрано наличных денег и ценных вещей на общую сумму от трех до пяти тысяч долларов, и эти средства были якобы присвоены Миллером и Хаймсом. Газета «Signs» же утверждала, что было собрано всего около 500 долларов, часть из которых пошла на оплату раздававшейся бесплатно печатной продукции. Собственно деньги и украшения, поступившие в качестве пожертвований, оценивались приблизительно 150 долларов. Затем редактор выразительно заявил: «Таковы факты по делу. А теперь в другой части этого номера прочитайте материал рубрики «Отделение лжецов».

Статья из газеты «Springfield Democrat», сопровождаемая комментариями новой рубрики, была перепечатана в «The Signs of the Times» целиком:

«Кажется, само время требует открытия нового раздела в нашем издании. Дух лжи стал настолько распространенным, особенно среди руководителей общедоступной прессы, что мы решили посвятить часть нашего издания хронике деяний наших оппонентов, у которых в противостоянии истине нет иных аргументов, кроме лжи и насмешек. Мы будем предавать гласности их позор, пользуясь их же собственными словами, в общем, без примечаний и комментариев. Начнем с газеты «Springfield Democrat».

Вскоре поползли слухи о том, что Миллер объявил себя пророком и что из своей проповеди он извлекает огромные прибыли. В письме к Хаймсу он заявил, что пророком не является, но имеет цель рассказать о том, «что Бог, вдохновивший пророков, еще в древности открыл людям по Своей милости». Это письмо было опубликовано в «The Signs of the Times» как ответ на некоторые из обвинений. В частности, оно гласило:

«Что касается средств к существованию, то за последние двенадцать лет у меня их было не так много. У меня есть жена и восемь детей. Я глубоко убежден в том, что все они являются детьми Божьими. Они исповедуют те же вероубеждения, что и я. В моем владении находится небольшая ферма в Лоу Хэмптоне, штат Нью-Йорк, которая служит поддержкой для моей семьи... Я никому ничего не должен; за двенадцать лет я потратил во имя моего дела более 2000 долларов собственных денег, не считая тех средств, которые Бог дал мне через моих дорогих друзей».

Это письмо было разослано в другие публичные издания и опубликовано несколькими газетами.

Иногда сообщения о событиях искажались. Однажды в Филадельфии на одной из лекций Миллера встал человек и закричал: «Пожар!» Все бросились к выходу. Одна из еженедельных газет сообщила об этом следующее:

«Очень хорошо, что в Филадельфии миллеритов перестали допускать в здания, в которых они какое-то время проводили свои оргии... После этих сборищ имели место несчастные случаи с летальным исходом, несколько мужчин и женщин попали в дома сумасшедших, став жертвами жалкого фанатизма. Вероятно, некоторым уважаемым судьям стоит подумать: не следует ли предъявить обвинения этим бродягам, которые являются причиной стольких несчастий».

Тем не менее другая местная газета опубликовала совершенно иное сообщение:

«Все знают, что преп. Миллер, также известный как «Миллер — конец света», прибыл в наш город в прошлую пятницу и за 300 долларов арендовал Китайский музей на тринадцать дней и ночей. С тех пор трижды в день и каждый вечер он проводил встречи, на которые собирается большое количество народа. Вчера вечером на его встречу собралось от четырех до пяти тысяч человек, слушавших его проповедь с величайшим приличием в течение более чем полутора часов».

Далеко не вся общественная и религиозная пресса находилась в оппозиции к Миллеру. Часто сообщения о Миллере и его встречах помещались рядом с сообщениями его противников, чтобы показать, как на его работу смотрят друзья и как — враги.

Одним из таких защитников был «The Maine Weslyan Journal», издававшийся в штате Мэн. После визита Миллера в Портланд в 1840 году редактор этого издания написал:

«В Портланде побывал мистер Миллер, который читал в переполненном людьми зале церкви на Каско-стрит лекцию на свою любимую тему о конце света или буквальном царствовании Христа в течение тысячи лет...

Он выступает перед публикой с хорошим самообладанием и сосредоточенностью, обладает четкой дикцией... Он успешно удерживает внимание аудитории в течение полутора-двух часов, а в раскрытии темы обнаруживает много такта, часто вступая в диалог со своими оппонентами и сторонниками, сам очень непосредственно отвечая на вопросы. Он серьезен, но иногда вызывает улыбку у некоторых слушателей».

Это было на тех самых встречах в Портланде, штат Мэн, на которых двенадцатилетняя Елена Гармон, позже известная как Елена Уайт, впервые услышала проповедь Уильяма Миллера. И она, и ее семья приняли его весть.

«The Fountain», журнал о воздержании, издаваемый в Нью-Хэвене, штат Коннектикут, опубликовал сообщение о встречах, проводимых Уильямом Миллером и Джошуа Хаймсом. Отчет упомянул о 3000 человек, посещавших встречи каждый вечер в течение недели. Затем было сказано:

«Если почти бездыханная тишина, царившая в необъятной толпе в течение двух или трех часов, является хоть каким-то доказательством проявления интереса к теме лекций, то нельзя отрицать, что наша общественность лишена чувства серьезности момента.

Мы были чрезвычайно разочарованы. В печати сказано так много нелепого об этих фанатиках и опубликовано так много клеветы со ссылкой на догматы их вероисповедания, что мы готовы были лицезреть отвратительное и, вероятно, богохульное проявление миллеризма, как ныне называют учение о Втором пришествии».

Затем, почти неохотно, автор характеризует самого Миллера:

«Правды ради мы вынуждены сказать, что мистер Миллер является одним из наиболее интересных лекторов, которых, как можно припомнить, мы когда-либо слышали».

Самое, пожалуй, универсальное оскорбление Миллера со стороны мирской прессы и некоторых религиозных изданий вызвало к жизни следующий аргумент в его защиту (приведенный изданием «Sandy Hill Herald», выходящим в его собственном округе):

«Мы не готовы подписаться под учением, возвещаемым народу этим джентльменом, однако были удивлены средствами, используемыми его оппонентами, чтобы его опровергнуть. Очевидно, что все, кто когда-либо слышал его лекции или читал его труды, должны признать, что он здравомыслящ и в такой же степени имеет право на то, чтоб ему возражали посредством разумных аргументов, как и те, кто имеет несходные с ним взгляды. Однако его оппоненты не видят резона напрягать свой интеллект и довольствуются называнием этого пожилого джентльмена фанатиком, лжецом, обманутым старым дураком, спекулянтом и т. д. Мистер Миллер сейчас, как и в прошлом, является представителем нашего округа, и как гражданин, как человек и как христианин высоко ценится всеми, кто знает его. Нам было больно слышать, что почтенный, богобоязненный человек назван спекулятивным мошенником.*

Воистину спекулятивный! Зачем ему спекулировать?* У него достаточно благ этого мира, чтобы прожить те дни, которые отведены ему на земле, по самому большому счету, без утомительных переездов из города в город, из селения в селение, без работы день и ночь не покладая рук, которые ничего не добавят в его копилку, потому что она и так уже полна. Кто, видев его искренность за кафедрой и слышав его природное красноречие, которое щедрым потоком льется из его уст, осмелится сказать, что он обманщик? Мы отвечаем, будучи уверены, что не разойдемся во мнениях ни с одним беспристрастным умом: никто!»

Некоторые служители уже к 1837 и 1838 годам приняли весть о Втором пришествии и вместе с Миллером стали проповедовать ее. Однако большинство из них присоединились к проповеди после 1840 года. Проповеди Миллера по популярности соперничали с президентской кампанией, в которой участвовали Генри Клэй и Джеймс К. Полк.

Газеты же продолжали насмехаться над Миллером. В 1843 году появились карикатуры, которые были совершенно безосновательны. Несмотря на свою злобность, они тем не менее никого не могли отпугнуть. Например, на одной карикатуре был изображен Бостонский храм, оторванный от земли. Рядом нарисован Хаймс, окруженный мешками с деньгами. Как было изображено на этой карикатуре, он не может вознестись на небеса, потому что бес с вилами в руке удерживает его за полу фрака.

В сороковых годах прошлого столетия появилось еще одно чудо — френология. Практиковавшие ее считали, что по форме головы можно определить характер и индивидуальность человека. Весной 1842 года, когда Миллер проповедовал неподалеку от Бостона, один человек, недавно принявший весть о пришествии, убедил Миллера сходить к городскому френологу. Френолог знал, что новообращенный был миллеровцем, но не знал в лицо самого Миллера.

Обмеряя голову Миллера, френолог обратился к его новообращенному спутнику и саркастически заметил: «Скажу вам, этого человека Миллер не смог бы так легко обратить в веру своей глупой теорией. В нем слишком много здравого смысла».

Френолог начал сравнивать голову, которую обследовал, с головой Миллера, как он ее себе представлял. Зная, что его посетитель близкий друг Миллера, он стал позорить последнего.

Присутствовавшие смеялись при каждом слове френолога, не знавшего, чью голову он обмеряет. Он же смеялся вместе с другими, полагая, что они-то потешаются над его шутками о Миллере.

Наконец френолог заявил, что обследованная им голова является прямой противоположностью той голове, которая, как он считал, должна быть у Миллера. Закончив осмотр и составив свою схему, он спросил у своего пациента, как его зовут.

Миллер ответил, что это неважно. Но френолог настаивал.

«Хорошо, — согласился Миллер, — можете называть меня Миллером».

«Миллер, Миллер, — пробормотал тот, — а как ваше имя?»

«Ну, меня называют Уильям Миллер».

«Что?! Тот самый джентльмен, который читает лекции в Бостоне?»

«Да, сэр, тот самый».

Френолог, открыв от удивления рот и ужаснувшись, бледный, как стена, сел на стул, дрожа всем телом и будучи не в состоянии вымолвить ни слова.

Некоторые уверяют, что проповеди Миллера пугали слушателей. Пастор церкви в Портланде заявил прямо противоположное:

«Кажется, что всполошился весь город. Лекции брата Миллера вовсе не пугают, они далеки от этого.

Великий переполох царит среди тех, кто не пришел. Многие из тех, кто держался от него (Миллера. — Прим. российских издателей) подальше и противился ему, казались возбужденными и, вероятно, перепуганными. Но те, кто слушал его беспристрастно, далеки от страха и переполоха».

Каково было столкнуться с ним лицом к лицу? В ранние годы своего служения Миллер вернулся домой, чтобы встретиться с молодым служителем, желавшим побольше узнать о проповеди Миллера. В письме к своему другу Хендриксу Миллер рассказывает о том, что произошло:

«Мы встретились с братом Д. в моем доме... он пришел специально для того, чтобы изучить странные представления безумного Миллера или уж по крайней мере спасти брата Миллера, если возможно, от того, чтобы он покинул этот мир, оставаясь в таком заблуждении... Он только что ушел от меня... получив свое. По его словам, он раньше никогда так не нагружал свой разум... Он просил меня позволить ему приходить и вместе со мной два или три месяца изучать Библию. Он еще молод и обладает блистательным талантом».

В январе 1840 года Миллер читал лекции в Портсмуте, штат Нью-Гэмпшир, в результате чего весть о скором пришествии приняло 150 человек. Пользу от этого получили несколько церквей. Служитель методистской церкви в том же городе Д. И. Робинсон посетил некоторые из этих встреч, думая, что сможет переубедить Миллера. Вот его комментарии:

«Я услышал от него все, что мне было нужно, в течение первой недели, и думал, что теперь смогу остановить его и поставить в тупик. Но как только среди огромного стечения народа, собравшегося послушать, началось духовное обновление, я решил, что не буду этого делать на публике, дабы не случилось чего плохого. Поэтому встретился с ним в его комнате, держа в руках внушительный список возражений. К моему удивлению, практически ни одно из них не было для него новым. Миллер отвечал на каждое возражение сразу же, как только я его излагал. Затем он задал мне вопросы и привел возражения, которые теперь уже меня поставили в затруднительное положение. Комментарии, на которые я полагался, оказались непригодными. Я вернулся домой выжатый, как лимон, обличенный, посрамленный и полный решимости изучить эти вопросы самостоятельно».

В результате Робинсон поверил в весть о пришествии, которую проповедовал Миллер, и начал проповедовать ее сам.

Как всегда наряду с всевозрастающим интересом огромного количества людей росло и неприятие. В письме к Хаймсу, датированном декабрем 1842 года, Миллер говорит:

«Я обнаружил, что, старея, становлюсь все более неуживчивым и не могу перенести такое количество отрицаний. Наверное, поэтому меня и называют немилосердным и суровым. Все равно. Эта хрупкая жизнь вскоре закончится. Мой Господь вскоре призовет меня в Свой дом. Вскоре мы оба — и я, и мой насмешник — предстанем перед праведным судом иного мира, чтобы дать отчет. Я явлюсь на Верховный Суд Вселенной, чтобы его решение, через отмену решения суда земного, было в мою пользу, чтобы обиды мои были заглажены. Мир и священство против Миллера».

* Непереводимая игра слов. Употребленный здесь глагол speculate означает: 1) размышлять, раздумывать, делать предположения, 2) спекулировать, играть на бирже. - Прим. российских издателей.

Весть разносится повсюду

Весть о пришествии распространялась по мере того, как Миллер проповедовал, повсюду распространяя свои издания. Сотни других служителей и лекторов также принимали в этом активное участие. Но они делились своей верой с другими людьми, используя при этом другие методы.

Миллер был не в состоянии посетить все места, в которых его хотели слышать. По этой причине в 1832 году им была написана серия статей, в которых излагались основные пункты его веры. Вся эта серия была опубликована в «Telegraph»; первая статья появилась 15 мая 1832 года. На следующий год все статьи были собраны вместе и изданы 64-страничной брошюрой с длинным названием «Свидетельства из Священного Писания и мировой истории о Втором пришествии Христа в 1843 от Р. Хр. и Его личном царствовании в течение 1000 лет». Было отпечатано и роздано несколько сотен экземпляров. В 1835 году вышло второе издание в количестве 1500 экземпляров.

В 1836 году появилось более объемное, 223-страничное издание этих лекций, а 1842 году — еще одно, 300-страничное. Брошюры всегда раздавали для прочтения тем, кто посещал лекции Миллера. После их издания автору стало поступать еще большее количество приглашений на выступления. В течение тех лет, что Миллер проповедовал, в местах, где проходили встречи, было роздано по крайней мере восемь миллионов экземпляров книг и периодических изданий, издаваемых его единомышленниками.

С 1840 года принявшие весть о пришествии начали проводить конференции. Первая состоялась 13 октября 1840 года в Бостоне. Прозвучал призыв к генеральной конференции верующих во Второе пришествие Господа Иисуса Христа. Объявление гласило:

«Целью конференции будет не формирование, новой христианской организации и не нападки на тех из наших братьев, которые отличаются от нас во взглядах на сроки и способы пришествия, но обсуждение всех проблем искренне и беспристрастно, в духе Христовом, в котором мы уверенно ожидаем Его немедленного прихода и суда».

Уильям Миллер отправился было на эту встречу, но в пути заболел и вернулся домой в Лоу Хэмптон. В 1841 году прошло еще пять таких конференций. Вторая, проходившая 15 июня 1841 года в Лоуэлле, штат Массачусетс, проголосовала за план работы по распространению проповеди о пришествии. Вкратце предполагались примерно следующие действия:

Личное посвящение.

Беседы с окружающими на религиозные темы, особенно о близком Втором пришествии Христа.

Формирование классов по изучению Библии.

Проведение публичных встреч для молитв и убеждения других.

Беседы со служителями о Втором пришествии, имеющие целью вовлечь их в изучение этой темы.

Распространение книг.

Пребывание в своих конфессиях для свидетельства, хотя бы эти конфессии и не соглашались с чуждой им трактовкой темы пришествия.

Терпение в ответ на насмешки и упреки и воздержание от сплетен или жалоб на противников.

Организация адвентистских библиотек в каждом городе с целью бесплатного распространения литературы.

Третья конференция проходила с 12 по 14 октября в Портланде, штат Мэн. Хотя Миллер и не смог присутствовать на ней, но послал письмо, предлагая создать комитет, который должен был экзаменировать возможных лекторов. Несмотря на то, что новообращенные приходили в движение миллеритов из различных конфессий, они, на удивление всем, пребывали в относительном единстве.

Миллериты, или адвентисты (от латинского слова adventus, пришествие. — Прим. переводчика), как они часто называли себя, находили и иные способы свидетельствования. Они распространяли весть о пришествии различными путями, в том числе во время путешествий и даже в текстах писем. Иногда на обратной стороне письма, посылаемого друзьям или семье, они прикрепляли схему, поясняющую пророчество о 2300 днях из Книги Даниила, 8:14.

Конференцией, которая состоялась в мае 1842 года в Бостоне и где было принято два очень важных постановления, руководил капитан Джозеф Бэйтс. Первое постановление касалось проведения лагерных собраний. Методисты считали, что этот метод работы эффективен, особенно на западной границе, проходившей в то время через штаты Огайо и Кентукки.

Вторым важным решением было решение об использовании схем. Один из служителей, Чарльз Фитч, нарисовал на ткани схему, иллюстрировавшую детали пророчеств из книг Даниила и Откровения. Схема была немедленно принята в качестве эффективного метода рассказа о пришествии. Первые схемы рисовались от руки, и надписи на них делались тоже вручную. Затем пособия начали дублироваться и использоваться адвентистскими лекторами. По размерам схемы были три фута и четыре дюйма (105,6 сантиметра) в ширину и четыре фута и семь дюймов (143,7 сантиметра) в высоту. Их рекламировали в газете «Знамения времени». Их стоимость равнялась двум долларам пятидесяти центам за экземпляр.

Первое лагерное собрание в Северной Америке было созвано в Хатли, провинция Квебек, Канада, которое началось 21 июня 1842 года. Буквально неделю спустя, с 28 июня по 5 июля в Ист-Кингстоне, штат Нью-Гемпшир, было проведено первое в Соединенных Штатах лагерное собрание. От приезжающих на это лагерное собрание требовалось привезти собственные спальные принадлежности. Стоимость питания и проживания в палатках составляла 2 доллара в неделю. Были предусмотрены специальные выплаты в размере девяноста центов (в те времена дневная зарплата) на покупку железнодорожных билетов для проезда из Бостона или Лоуэлла.

Планировавшие эту встречу едва ли могли представить себе, каким будет результат. Люди добирались до места тысячами — кто на поездах, а кто на лошадях и повозках; по некоторым оценкам, их было то 7000 до 15000 человек. Хотя методисты, и не только они, проводили лагерные собрания на протяжении уже сорока лет, но такого отклика на приглашение планировавшие даже не могли себе представить. Большинство людей каждый вечер возвращались домой, но обитатели двадцати шести больших семейных палаток оставались. Встречи проводились на открытом воздухе. Уильям Миллер был основным выступающим, хотя здесь присутствовали другие адвентистские проповедники.

Во время этих встреч многие пережили возрождение веры. Хотя народ стекался из многих церквей, тем не менее в результате люди начинали исповедовать единый взгляд на великую и центральную тему — Второе пришествие Христа. Это было потрясающее и важное время, проведенное вместе.

Наглядное описание этого лагерного собрания дано посетившим его известным американским поэтом Джоном Гринлифом Уитьером:

«Три или четыре года назад, по пути на восток, я провел час или два в лагере Ист-Кингстона на встрече адвентистов. Место было выбрано тщательно. Рослые сосны бросали свои меланхолические тени на множество народа, сидевшего на грубо сработанных досках и бревнах. Несколько сотен, а может быть, и тысяча людей уже сидели, и многие еще только прибывали. Темная масса людей и листвы выделялась на фоне белоснежных палаток, а за палатками находились склад провизии и кухня. Когда я добрался до места, сквозь дымку лесной чащи зазвучал гимн, слов которого я не мог разобрать. Я тотчас почувствовал, что он производит должное действие на собравшееся передо мной множество народа, разжигая до невероятности их и так уже пламенеющий энтузиазм. Проповедники стояли за грубой кафедрой, сколоченной из необструганных досок, украшенной лишь опавшей листвой, цветами и гирляндами, — гирляндами не из шелка и бархата, но из темно-зеленых ветвей росшего вокруг дерева тсуги*. Один из проповедников в искреннем порыве приготовления к великому событию вторил музыке словами...

По обеим сторонам грубой кафедры были прикреплены два больших куска холста, на одном из которых была нарисована фигура человека с головой из золота, грудью и руками из серебра, животом из меди, ногами из железа, а ступнями из глины — иллюстрация сна Навуходоносора. На другом были изображены чудеса апокалиптических видений: звери, драконы, женщина в алом, которую видел пророк на Патмосе, восточные символы, фигуры и мистические знаки, переведенные для изумленных янки на язык реальности и представленные как звери из передвижного зверинца... Сцена давала новую пищу для игры богатого воображения. Белый круг палаток, дымка лесной чащи, сосредоточенные искренние лица, громкие голоса выступающих, напряженные из-за вызывающего благоговение символического языка Библии, дым от костров, восходящий к небу, как фимиам, — все это перенесло меня в те далекие дни простого поклонения, о которых едва упоминает предание, когда навершинах гор и в тени старых дубрав религия впервые возводила свои алтари, где каждый был ее священником и вся вселенная была ее храмом».

Пожертвования, собранные на этой лагерной встрече 1842 года в Ист-Кингстоне, составили 1000 долларов, и на них была куплена палатка для проведения последующих лагерных собраний. С На сборе в последнее утро лагерного собрания люди выстроились в огромный круг, взявшись за руки. Служитель встал в центре и прочитал исповедание веры людей в пришествие Господа в 1843 году.

После лагерного собрания в Ист-Кингстоне Миллер написал Джошуа Хаймсу письмо из своего дома в Лоу Хэмптоне, выражая непреходящую уверенность в пришествии Христа:

«Я все более и более уверен в ожидании лицезрения моего Спасителя лицом к лицу, если я принадлежу Ему, в 1843 году... Веруя, вижу улыбающегося Сына Божьего, в Котором я обрел искупление Его драгоценнейшей кровью и освобождение от прошлого через благодать. Как могу я страшиться? Я люблю. Это ли наши дорогие друзья называют совершенствованием? Тогда это есть у меня, но не достаточно. Я жажду, я желаю этого еще и еще».

Тем же летом 1842 года был издан первый миллеровский сборник гимнов. «The Signs of the Times» описывает это таким образом: «Наконец-то сборник «The Millennial Harp» («Тысячелетняя арфа») готов и через несколько дней будет издан. 72 страницы нот и еще 144 страницы «The Millenial Musings» («Раздумья веков». Так назывались тексты гимнов. — Прим. российских издателей) всего составляют 216 страниц».

Музыке с самого начала отводилось важное место на собраниях миллеритов. Верующие в пришествие широко использовали сборник «Тысячелетняя арфа», песенно выражая свою веру в скорое возвращение Христа. Обладая поэтическим даром, Миллер сам, должно быть, с великим энтузиазмом присоединялся к хоровому пению.

Новая палатка, которую удалось приобрести благодаря щедрым пожертвованиям на лагерном собрании в Ист-Кингстоне, была впервые установлена в начале августа в Кондоре, штат Нью-Гемпшир. Она была крупнейшей палаткой, возведенной в то время: сорок метров в диаметре и пятнадцать метров в высоту по центру. Она могла вместить три-четыре тысячи человек. За первые четыре месяца палатку устанавливали восемь раз. Она доказала свою эффективность в распространении вести о Втором пришествии во многих местах. Каждый раз, когда ее устанавливали, она была битком набита людьми, жаждущими послушать. Эту палатку продолжали использовать на протяжении всего существования миллеровскога движения, вплоть до 1844 года.

Но большая палатка была не единственным местом проведения лагерных собраний. Иногда собрания проводились и на открытом воздухе. В 1842 году было проведено тридцать одно лагерное собрание; в 1843 году — еще сорок, а в 1844 году — сорок четыре. Было подсчитано, что эти миллеровские лагерные собрания посетило в общей сложности более полумиллиона человек.

Каждое лагерное собрание завершалось специальной церемонией. Формировался большой круг, читались молитвы, исполнялся гимн, часто «Никогда не расстанемся вновь». Затем круг делился на два, образовывая внешний и внутренний, в которых люди стояли лицом друг к другу. Внешний круг оставался неподвижным, а внутренний двигался до тех пор, пока каждый в нем не пожмет руку каждого стоящего во внешнем кругу.

Это было нечто потрясающее. Новые и старые друзья по лагерному собранию ободряли друг друга, призывая быть готовыми к тому, что Христос может прийти раньше, чем они снова увидят друг друга. Затем они расходились и возвращались по домам.

* Тсуга - американское хвойное дерево. - Прим. прреводчика

Фанатизм

Адвентистское движение привлекло последователей из стольких церквей и так разнящихся по своему происхождению, что для создания новой организации не потребовалось прилагать особых усилий. С приближением времени ожидаемого Второго пришествия Христа миллериты все реже и реже общались с официальными церквами. Это произошло во-первых, потому, что сами эти церкви не были заинтересованы в них, во-вторых — миллериты стали проповедовать, что официальные конфессии являются павшими. Библейский текст, которым они наиболее часто пользовались, — это весть второго ангела: «пал, пал Вавилон» (Откр. 14:8).

Благодаря проповеди миллеритов, как это обычно бывает, к движению присоединились некоторые экстремистски настроенные личности. Что же касается руководителей миллеризма, они в основном противостояли крайним взглядам.

Одно из наиболее известных проявлений фанатизма обнаружилось прямо в родной церкви Джошуа Хаймса в Бостоне. Местный помощник пастора, Джон Старкуэзер, выпускник Андоверской богословской семинарии, уверовал в то, что он стал полностью святым. В одном из своих писем этот человек писал:

«Благодатью Господа Иисуса Христа я пребывал в состоянии полного посвящения Богу, намереваясь и выбирая исполнять все то, и только то, что будет угодно Ему и прославит имя Его».

В 1842 году Старкуэзер принял адвентистскую весть. Как он заявил, Святой Дух открыл ему, что Христос придет в 1843 году. Вскоре после этого Старкуэзер стал помощником пастора Джошуа Хаймса в церкви Чарден-стрит. Но, как тогда же стало очевидно, он предъявлял собственные требования в отношении приготовления ко Второму пришествию Христа. Эти требования включали некоторые внешние проявления.

Когда Хаймс услышал о происходившем (а происходило это чаще всего в его отсутствие), он решил, что необходимо что-то предпринимать. В апреле 1843 года он созвал собрание. На нем некоторые из последователей Старкуэзера обвинили Хаймса в том, что он исключал Святого Духа из религиозной жизни. Кто-то крикнул: «Вы выливаете на нас ушат холодной воды». Хаймс ответил: «Ушат холодной воды... Да я бы вылил на вас весь Атлантический океан, прежде чем меня отождествили бы с такими мерзостями, как эти, которые не могут остаться безнаказанными ».

Вскоре после этого эпизода Старкуэзер ушел из церкви, но продолжал проповедовать собственные идеи. Две недели спустя, когда читатель «Signs» попросил письменного подтверждения отношения миллеритов «к снам... и неопределенным впечатлениям», редактор ответил: «Мы не основываем свою веру ни на каких видениях и снах, впечатлениях или воображениях. Мы полагаемся исключительно на Слово Божье».

Позже Старкуэзер признал, что в основном все, что он говорил и делал, было плодом его собственного воображения, а не откровением Святого Духа.

Другой человек, служитель методистской церкви К. Ф. Кокс пережил подобный опыт. Он заявлял, что может особым образом определять истину по впечатлениям, которые у него возникают. Хотя лично Кокса было не за что упрекнуть как христианина, его взгляды подтолкнули других довериться скорее личным впечатлениям, нежели изучению Библии.

В некоторых случаях повод для проявлений фанатизма давали сами лагерные собрания миллеритов. В сентябре 1843 года на лагерном собрании в Виндзоре, штат Коннектикут, в одной из палаток, в которых жили приехавшие из Уорчестера, имели место некоторые «странные происшествия». По окончании собраний большая часть верующих адвентистов из Уорчестера, созвала встречу. Ее участники распространили резолюцию, в которой отмежевывались от тех, кто пытался смутить их веру. Резолюция включала в себя протест против веровавших в то, что Бог может открывать что-либо независимо от Библии. Было заявлено, что «дух, под водительством которого в такое время находятся эти люди, — от дьявола», что «их взгляды ... не вытекают из доктрин о Втором пришествии» и что «представление о различении духов, которого эти люди придерживаются, противоречит Писаниям и является абсурдным, и мы всецело против такого взгляда».

Миллер, лично столкнувшись с некоторыми фанатиками, написал:

«Во время поездки на восток я был глубоко ранен в сердце, когда увидел в некоторых из прежних друзей наклонность к нелепым и глупым крайностям в виде столь суетных заблуждений, как творение чудес и различение духов, а также неопределенность и вольность взглядов на освящение и т. д. Я все более и более убеждаюсь, что в этих диких проявлениях принимает самое непосредственное участие сатана».

После разочарования, происшедшего весной 1844 года, Миллер, Хаймс и другие служители подписали заявление, в котором еще раз говорилось о необходимости противостояния заблуждениям относительно различения духов, силы творить чудеса и возможности обретения в этом, тленном, состоянии того, что называют обновленными телами. Далее заявление гласило:

«Мы должны быть крайне осторожны, во всех случаях всякий раз обращаясь за помощью в руководстве к закону и откровению. Бог проклял всех, кто уклонился с пути истинного вслед лжепророкам, и колдунам, и другим, известным в древности духам. И сегодня Он все еще ревнует о Своей истине и авторитете».

Еще одна проблема возникла на лагерном собрании к Экзетере, штат Нью-Гемпшир, в августе 1844 года. Именно на этом собрании была названа дата возвращения Христа — двадцать второе октября. Но была там и малочисленная группа из Уотертауна, штат Массачусетс, руководители которой заявили, что обладают светом, высшим, нежели слово Божье. Делать заявления такого рода было присуще и другим группам фанатиков.

В группе из Портланда, штат Мэн, расположившейся рядом с группой из Уотертауна, находился Джеймс Уайт. Согласно его словам, люди из Уотертауна совершали богослужение всю ночь с «великим возбуждением, шумно крича и хлопая в ладоши».

Пастор Пламмер, отвечавший за лагерное собрание, так отозвался о фанатизме:

«Он заявил с самым серьезным видом, что никоим образом не возражает против восхваления Бога за победы, одержанные во имя Его. Но когда люди прокричали «Слава Богу» девятьсот девяносто девять раз без всякого доказательства обретения хотя бы одной победы и с остервенением хлопая, сбили ладони до мозолей, он подумал, что им, пожалуй, пора остановиться».

Когда на лагерном собрании в Экзетере Самуэль Сноу объявил двадцать второе октября датой ожидаемого возвращения Христа, эта весть привела в молчаливый шок весь лагерь, включая и фанатиков.

С. Р. Горгас из Филадельфии также принадлежал к руководителям фанатиков. Он заявил, что имел видение, согласно которому Христос придет двадцать второго октября в три часа утра. Тем, кто принял его весть, он посоветовал бежать из Филадельфии, подобно тому, как Лот бежал из Содома. С тех пор, как это предсказание не сбылось, стали появляться самые невероятные истории о том, что кое-кто из детей, взятых своими покидавшими Филадельфию родителями, замерз и погиб. К Горгасу присоединилось около 150 человек.

Называвшие миллеритов фанатиками часто обвиняли их в том, что их учение делает людей безумными и что миллериты облачаются в одежды для вознесения на небо. Хаймс постоянно предлагал награду всякому способному дать свидетельское показание, что одежды для вознесения на небо действительно использовались. Но никто так и не откликнулся на его вызов. Обвинения в безумии также никогда не были доказаны.

Даже сегодня наиболее упрямо циркулирующие истории о фанатизме вращаются вокруг этих двух тем. Но ни одно из обвинений, при самом тщательном изучении записей того времени, так никогда и не было доказано.

Проповедь о Втором пришествии так и осталась свободной от ассоциаций с фанатизмом. И те незначительные случаи, которые имели место, встретили дружное противостояние со стороны руководителей миллеровского движения.

«Около 1843 года»

Первого января 1843 года Уильям Миллер написал письмо, которое начиналось так: «ДОРОГИЕ БРАТЬЯ. Этот год, согласно нашим верованиям, является последним годом правления сатаны на нашей земле». Действительно, согласно Миллеру, 21 марта 1843 года явилось началом последнего года этого мира. Ожидалось, что в течение года Христос может прийти в любое время. В конце февраля неожиданно для всех небо прочертила комета. От Миллера и других миллеровских служителей ожидали, что они обратят на это событие особое внимание. Но хотя некоторые из последователей Миллера придали этому и нескольким другим природным явлениям определенное значение, в целом отношение к этому миллеровских проповедников оставалось довольно прохладным. Когда интерес к комете достиг своего пика, о нем написал редактор «Signs»:

«В то время, как вся общественность совершенно очевидно взбудоражена разнообразными предчувствиями, ожидающие и блаженно уповающие на славное явление великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа были непоколебимы, не позволяя страхам одолеть себя.

Кого-то, может быть, удивит тот факт, что Уильям Миллер никогда не назначал точной даты Второго пришествия Христа. Он тщательно изучил хронологию и сделал вывод, что, согласно результату изучения, Иисус придет «около 1843 года». Эти слова были использованы в названии его первого сборника лекций. Миллер настаивал на них почти до самого конца.

Миллер был осторожен в систематическом изучении Библии, позволяя ей самой истолковывать себя. Это изучение включало и тщательное сравнение пророческих символов и цифр с датами и содержанием исторических событий. Позже время покажет, что в своих исследованиях он допустил одну главную ошибку. Период в 2300 лет должно было завершить не то событие, которое он определил.

Исходным текстом рассуждений Миллера было пророчество, записанное в Книге Пророка Даниила, 8:14: «На две тысячи триста вечеров и утр; и тогда святилище очистится». Он следовал общепринятой концепции, согласно которой в Писаниях слово «святилище» относится к земле. Когда он размышлял над тем, что святилище должно очиститься, он неверно предполагал,что очищение произойдет при Втором пришествии Христа, когда, как говорит Библия, земля должна будет очиститься огнем. Хотя против его понимания пророчества было много возражений, этой точки зрения его враги, казалось, практически не оспаривали.

Во время своих занятий Библией, еще до того, как начать проповедовать, Миллер внял словам Христа: «О дне же том или часе никто не знает» (Мк. 13:32). Вот его решение этого вопроса:

«Внезапно я понял, что именно таким образом нам становится известно о событии, которое близко, у дверей. Следовательно, этот текст не утверждает, что мы ничего не можем знать о времени такого события».

Миллер никогда не назначал точной даты Второго пришествия. В своих проповедях он всегда подчеркивал, что оно произойдет около 1843 года.

Собрания, проходившие в марте 1840 года в Уотертауне, штат Массачусетс, являются примером отклика на проповедь Миллером пришествия Христа, Который должен прийти около 1843 года. Пастор, в церкви которого проходили эти собрания, написал:

«Среди людей, с тех пор присоединившихся к нашей церкви, многие упоминали лекции мистера Миллера как средство, которое с помощью Божьей привело их к покаянию... Важна была не столько вера в то, что Христос может прийти в 1843 году, сколько определенность этого события, убеждающая в том, что люди не готовы встретить Его пришествие с радостью ».

Хотя и не все разделяли убежденность в скором свершении Второго пришествия, тем не менее просьбы о встречах с Миллером были частыми и настойчивыми, ибо его проповеди служили средством завоевания душ для Христа. О том, что такое понимание служения Миллера справедливо, свидетельствует приглашение пастора Уилмарта из баптистской церкви Нью-Ипсвича, штат Нью-Гемпшир. Вот как он сформулировал просьбу к Миллеру:

«Многие из нас желали бы Вашего прихода, ибо мы понимаем, что Ваши слова, адресованные грешникам, ясны и прямолинейны и часто сопровождаются Божественными благословениями в обращении душ.

В своей работе «Apology and Defence», опубликованной в 1845 году, Миллер писал:

«Я никогда не считал, что явление Господне должно произойти в какой-то определенный день, веруя, что никто не может знать ни дня, ни часа. Во всех моих опубликованных лекциях на титульных листах стоит — «около 1843 года». Во всех устных выступлениях я постоянно говорил собравшимся, что нынешний период закончится в 1843 году, если я не ошибся в своих расчетах; и я не могу утверждать, что конец не придет даже прежде этого времени, так что все мы должны быть постоянно готовы».

Затем Миллер объясняет, что в 1842 году некоторые из братьев стали возражать против оговорки «если» и начали говорить о 23 апреля 1843 года как о точной дате пришествия. Это побудило Миллера опубликовать свое заключение, согласно которому Иисус должен был вернуться между 21 марта 1843 года и 21 марта 1844 года.

Когда заговорили о том, что точная дата Второго пришествия — двадцать второе октября, то Миллер согласился с этим лишь за шестнадцать дней до того, как событие должно было произойти. Очевидно, его гораздо больше интересовала готовность людей к событию, чем точная дата, когда оно совершится. В его трудах, написанных после второго разочарования, пришедшегося на 22 октября 1844 года, прослеживается тот же подход. Миллер проповедовал, что верующие во Второе пришествие должны быть готовы к нему постоянно.

Когда Миллер проводил встречи в Андовере, штат Массачусетс, к нему однажды пришли два молодых студента местной богословской семинарии, чтобы обстоятельно побеседовать. Озабоченные близостью Второго пришествия, они спросили: «Если Господь грядет так скоро, то что же делать нам, готовящимся к служению? Есть ли еще у нас время для того, чтобы готовиться к пасторству?»

Миллер ответил: «Молодые люди, если Бог призвал вас для учебы, то продолжайте свое обучение, а я помогу вам, чем смогу. Но если Он призвал вас проповедовать, то изучите Библию и немедленно начинайте проповедовать».

Таким образом, его ответ прозвучал как повеление Христа: «Трудитесь, доколе приду». И каким бы ни было ваше занятие, исполняйте его в меру своих способностей до тех пор, пока Иисус не вернется на землю.

После встреч в Уотертауне, штат Массачусетс, которые посетило от 1000 до 1500 человек, пастор Р. Б. Медбэри отметил, что весть Миллера привела людей в состояние постоянного ожидания пришествия Христа.

Чем ближе становилось время ожидаемого возвращения Христа, тем выше был интерес к проповеди Миллера. Однако росло и противодействие — как со стороны церквей, так и со стороны публичных изданий. Опять же Миллер не назначал точного дня, но называл лишь временный период, в течение которого ожидал возвращения Христа. Некоторые из проповедников-адвентистов пытались назначить на протяженности этого периода определенные дни, но Миллер был против.

В этот период Миллер написал письмо-предупреждение верующим адвентистам. В этом письме он сказал следующее:

«Мир будет следить за нами. Люди не могут взять в толк, что мы сами верим тому, о чем говорим, ибо считают нашу веру странной, а потому будьте бдительны и не давайте никакого повода к осуждению...

Умоляю вас, дорогие братья, будьте осторожны, чтобы сатана не одолел вас, разбрасывая в вашей среде горячие угли. Ибо если он не может ввести вас в неверие и сомнение, то попытается раздуть дикий огонь фанатизма и умствований, чтобы отрешить от Слова Божьего».

Необычный случай продемонстрировал всеобщий интерес к Миллеру и адвентистскому движению. В начале 1843 года по всему Вашингтону были распространены пригласительные билеты, объявлявшие, что на следующий день Миллер будет проповедовать на ступенях здания патентного офиса США. Это была шутка. Однако публика об этом не знала, и собравшаяся там толпа насчитывала от пяти до десяти тысяч человек.

Поскольку проповеди о конце света циркулировали повсюду, внимание на них обратили даже рекламные агентства, используя их для рекламы абсолютно всего: от патентованных лекарств до сигар. Посторонние обычно стремились высмеять эту весть. Один геолог, не веривший в пришествие, заявлял, что мир существует как результат медленных изменений, а потому предсказанного внезапного возвращения Христа не может быть.

В течение этого последнего года миллериты столкнулись и с проблемой иного рода. Они не могли найти достаточно вместительных помещений, чтобы разместить желающих послушать проповеди. Поэтому было решено построить в Бостоне большой зал, достаточный для размещения огромной массы людей. Естественно, подобные планы рождали самые невероятные слухи, распространявшиеся повсюду.

Согласно некоторым из них, миллериты, чтобы построить зал, расторгли семилетний страховой полис. Иные говорили, что затея со строительством была осуждена мэром как небезопасная. Подобные россказни быстро опровергались. Строительство было завершено 4 мая 1843 года. Тогда же произошло и освящение здания. Стоимость проекта составила четыре тысячи долларов.

Для участия в церемонии освящения собралось более 3500 человек. Пораженный этим событием, репортер газеты «Christian Herald» писал:

«Войдя туда, я был сильно разочарован. Я ожидал увидеть что-то грубое, неуклюжее, что канет в лету, независимо от того, наступит конец света или нет... В действительности же здание оказалось образцом чистоты, простоты, удобства и умеренности».

Адвентист, выступавший с проповедями в канадском городе Торонто, обнаружил, что даже самые большие городские залы не способны вместить толпы желающих. В течение двух часов были собраны средства, достаточные, чтобы построить зал, пригодный для проведения встреч. За восемь дней здание размером десять на двадцать семь метров было, готово.

В первой половине 1843 года Уильям Миллер не принимал личного активного участия в проповеди по причине болезни. И лишь осенью 1843 года он вновь смог проповедовать.

Тем не менее летом 1843 года огромная палатка не пустовала. Во время июньской встречи в Рочестере, штат Нью-Йорк, ветер и сильный дождь разрушили ее, повалив на землю. Но это не остановило Джошуа Хаймса, главного помощника Миллера, и в следующее воскресенье он уже проповедовал нескольким тысячам людей, собравшимся на рыночной площади. А в понедельник утром всех жителей города пригласили увидеть новое возведение палатки: проповедь закончилась тем, что были собраны деньги, достаточные для ремонта; фактически падение палатки помогло приобрести много друзей из числа известных граждан города.

Она использовалась для собраний и в дальнейшем; в других местах восточного побережья проводились встречи на открытом воздухе, которые обычно собирали большие толпы народа. Кое-где вошли в практику так называемые встречи в рощах, которые проводились неподалеку от городов среди деревьев. В Нью-Йорке для встреч было арендовано такое же здание, как в Бостоне. Повсеместно проходившие встречи влекли за собой повышение интереса к чтению Библии. Повсюду, где смогли побывать миллеровские проповедники, Библии продавались в огромных количествах.

Вначале люди, принявшие весть Миллера, входили в уже существующие церкви. Но с 1843 года они становились там все менее и менее желанными. Некоторые миллериты стали проповедовать, что народу необходимо выйти из Вавилона, имея в виду традиционные конфессии. Чарльз Фитч, служитель, подготовивший схемы 1843 года, проповедовал:

«Если вы христиане, вы должны выйти из Вавилона. Если вы хотите остаться христианами в явление Христа, — выйдите из Вавилона, и выйдите сейчас».

В своих ранних проповедях Миллер акцентировал внимание на вести первого ангела из четырнадцатой главы Книги Откровения: «Наступил час суда Его». Он применял эту весть ко Второму пришествию Христа. Но к 1843 году многие стали проповедовать весть второго ангела: «Выйди из Вавилона». Это означало, что нужно покинуть как протестантские церкви, так и католическую. Сам Миллер подобного не проповедовал и даже противился такой позиции. В частности, он писал об этом следующее:

«В 1843 году и со стороны прессы, и со стороны проповедников на меня обрушился дикий поток клеветы за все, что ассоциировалось с моим именем. Наши побуждения подвергались нападкам, наши принципы извращались...

...Осенью 1843 года некоторые из моих братьев стали называть существующие церкви Вавилоном и настаивать на том, что адвентисты обязаны выйти из них. При сем я сильно скорбел, ибо плачевны были не только последствия — сама идея была в моих глазах извращением Слова Божьего, истолкованием Писаний в свою пользу... С того времени церкви, как и можно было ожидать, закрыли перед нами все двери».

Проповедь о Втором пришествии не ограничивалась лишь территорией Соединенных Штатов. Как было отмечено ранее, она звучала и в Канаде. В газетах нескольких стран Европы печатались сообщения о Миллере и о содержании его вести. А в некоторых из этих стран проповедники даже делились с собравшимися своей верой в то, что Христос должен вот-вот вернуться. В Южной Америке некоторые тоже проповедовали о скором возвращении Христа.

В январе 1844 года, после года напряженной работы, особенно насыщенной в последние два месяца Миллер написал: «Шестого января, в субботу, я вернулся домой после восьминедельного отсутствия, во время которого мне довелось прочитать восемьдесят пять лекций».

Конечной датой возвращения Христа, по подсчетам Миллера, было 21 марта 1844 года. Но Иисус не пришел, как ожидалось. Разочарование было великим. Вероятно, собственный краткий комментарий Миллера, относящийся к 1 августа 1844 года, наиболее красноречиво описывает состояние его чувств в то время: «Время шло, прошло и 21 марта 1844 года, а мы так и не увидели явления Господа. Разочарование наше было великим, и многие отошли от нас» .

Через несколько дней после того, как вычисленная им дата миновала, он написал своему другу Джошуа Хаймсу письмо, выражая в нем разочарование, но отнюдь не отчаяние:

«Время, как я его высчитал, ныне исполняется, и каждое мгновение я ожидаю увидеть Спасителя сходящим с небес... Продлится ли это время дольше, нежели я ожидал, не знаю, но готов с уверенностью сказать лишь то, что намерен пребывать под водительством Провидения Того, Кто никогда не ошибается... С затаенной надеждой в сердце ожидаю я благословенного и славного Искупителя, который будет Царем над всей землей и Богом с нами на веки вечные... Мои вера и уверенность в слове Божьем сильны как никогда, хотя Христос и не пришел во время, в которое я ожидал Его. Я все еще верю, что время это близко и что Бог скоро, да, очень скоро, к позору гордецов и ругателей, оправдает Себя, Свое слово и призыв, данный нам».

Хотя и глубоко разочарованный, Миллер пребывал в уверенности, что Иисус все же придет, и придет скоро!

Время медлит

Когда к 21 марта 1844 года Христос не пришел, для более чем 50000 последователей Миллера, или адвентистов, как их стали называть, наступило время разочарования. Что должно произойти? Куда им обратиться за ответом?

Миллер выпустил публичное исповедание, адресованное верующим во Второе пришествие, датированное 2 мая 1844 года:

«Если бы у меня был шанс прожить жизнь заново, с теми же доказательствами, которые у меня были тогда, то, чтобы быть честным перед Богом и людьми, я бы поступил так же, как прежде. Хотя противники и говорят, что оно не настанет, веских доказательств тому они предоставить не смогли. Совершенно очевидно, что это только их догадки; и я считал тогда, и считаю теперь, что их отрицание было скорее основано на нежелании увидеть пришествие Господа, нежели на каких-либо аргументах, ведущих к такому заключению. Я признаю свою ошибку и признаюсь в своем разочаровании. Тем не менее я верю, что день Господень близок, у дверей, и умоляю вас, братья мои, быть внимательными и не позволить тому дню застать вас врасплох».

Вскоре после этого Миллер написал о своем разочаровании в поэтической форме:

Сколь скучны и тоскливы часы,

Пока Иисус, мой Спаситель, медлит!

Я искал Его в тишине моей обители,

И в тоске взывал к Нему все дни.

Однако Он медлит — молю, скажи, почему

Колесница Его не возвращается вскоре?

Увидеть Его в облаках небесных

Душа моя напряженно жаждет.

Как я желаю быть вместе с Ним в доме,

И сердце свое растворить в Его любви.

Пастись на полянах Нового Едема

И пребывать с моим Спасителем вовек.

В последнюю неделю мая в храме Бостона проходила конференция адвентистов. В конце собрания Миллер встал и честно признал, что ошибся в точном определении того времени, когда предположительно должны были закончиться пророческие периоды.

Время с марта по август 1844 года было периодом неопределенности. Миллер писал, что многие покидают движение. Этот период послужил великим испытанием для тех, кто все посвятил Второму пришествию. Это было время ожиданий и наблюдений. За подъемом ближе к 21 марта последовал спад, и все, участвовавшие в движении, пребывали в растерянности: что же будет дальше. Прошло уже почти тринадцать лет с тех пор, как Миллер начал проповедовать о пришествии.

В это время неопределенности внимание всех было приковано к притче о десяти девах, ожидающих Жениха (см. Мф. 25:1—13). В этой притче шла речь о том, что Жених, олицетворяющий Христа, замедлил и не пришел в ожидаемое время. Осенью 1843 года впервые прозвучал призыв покидать иные церкви. Миллер противостоял этому с самого начала. Но теперь даже его главная опора, Джошуа Хаймс, призывал адвентистов выйти из Вавилона. В письме, опубликованном в «The Midnight Cry» 29 августа 1844 года, Хаймс говорит:

«Мы согласны на немедленное и окончательное отделение от всех тех, кто противится доктрине о скором пришествии и Царстве Божьем. Мы считаем, что это вопрос жизни и смерти. Смертельно опасно оставаться там, где об этом говорят легкомысленно или вообще не верят в пришествие Господа. Жизненно важно отойти от всякого человеческого предания и стоять на Слове Божьем, ожидая каждый день явления Господня. Потому ныне мы обращаемся ко всем, кто каким-либо образом запутался в ярме рабства: «Выйдите из среды их и отделитесь, говорит Господь».

Некоторые миллериты в течение нескольких месяцев помышляли о возможности осеннего пришествия Христа. Миллер был одним из первых, предположивших такую возможность еще в начале 1843 года. В течение весны и лета 1844 года было созвано несколько лагерных собраний. Часто в проповедях, как это бывало и раньше, звучали слова «если на то есть воля Провидения» или «если время замедлит». Самуэль Сноу, один из миллеровских проповедников, писал и проповедовал о том, что Христос придет в этом году на еврейский День очищения. Еще один миллеровский проповедник, Джордж Сторрс, примкнул к нему в проповеди этой вести.

Еврейский календарь отличается от календаря, используемого в большей части западного мира. В Ветхом Завете День очищения всегда выпадал на десятый день седьмого месяца еврейского года. Этим днем для 1844 года было двадцать второе октября. Вот почему адвентисты, установившие эту дату, образовали то, что иногда называлось движением седьмого месяца.

Вот как это произошло. С 12 по 17 августа 1844 года в Экзетере, штат Нью-Гемпшир, проходило лагерное собрание. В один из этих дней выступал Дожзеф Бэйтс. Во время богослужения верхом на лошади прискакал Самуэль Сноу и что-то быстро сказал одной из присутствовавших женщин. Согласно одному отчету, эта женщина встала и сказала: «У Господа в этом месте есть слуги, имеющие пищу для дома Его в благоприятное время. Пусть они говорят, и пусть люди слушают их».

Когда Бэйтс дал слово Самуэлю Сноу, тот поделился своим открытием: 22 октября 1844 года является точной датой возвращения Иисуса. Выступление Сноу оживило аудиторию и вызвало немедленную реакцию. Иисус придет на десятый день седьмого месяца — именно это знание было необходимо адвентистам, чтобы упрочить свою веру в истинность адвентистского движения. Проповедь пришествия получила новый импульс не только в Экзетере, но и по всей Америке. На этом лагерном собрании присутствовал, будучи молодым миллеровским проповедником, и Джеймс Уайт. И он, и Бэйтс признали двадцать второе октября истинной датой.

Лишь три года спустя, описывая выступление Сноу, Бэйтс напомнил о воодушевлении вестью:

«Совершенно очевидно, что там был передан и принят свет, и когда та встреча завершилась, гранитные скалы окрестностей Нью-Гемпшира потряс мощный крик: «Вот, Жених идет, выходите навстречу Ему».

«The Advent Herald» сообщил о собрании в Экзетере, не добавляя почти никаких комментариев, кроме того, что:

«Брат Сноу с великим энтузиазмом указывал дату [22 октября 1844 года] и представил в своем выступлении массу доказательств, которые, на его взгляд, указывают на десятый день седьмого месяца еврейского священного года как на день пришествия Господа».

То же издание, описывая историю движения после разочарования двадцать второго октября, сообщало дальнейшие подробности:

«Вначале в определенное время пришествия никто не верил. Но казалось, что на стороне этой вести стоит какая-то непреодолимая сила, которая все повергает перед собой. Весть облетела всю землю со скоростью торнадо, и во многих, даже удаленных местах достигла сердец людей почти одновременно и таким путем, который может приниматься во внимание, только если считать, что в нем проявлялась Божья воля».

Затем повествование продолжается:

«Лекторы из адвентистов были последними, кто поверил в названные сроки пришествия, а самые известные из них поверили самыми последними. Казалось, происходившее было делом не человеческих рук, но делом, которое было продвигаемо независимо от людей. Несколько адвентистских изданий разделили этот взгляд буквально в последний час, a [«The Advent Herald»] был самым последним из тех, которые возвысили свой голос, распространяя призыв».

«The Advent Herald» за две недели до ожидаемого пришествия находился по отношению к движению седьмого месяца в нейтральной позиции. Это совпадало с позицией самого Миллера, который согласился считать 22 октября датой Второго пришествия шестого октября, только за шестнадцать дней до предполагавшегося события. Примерно в то же самое время эту дату счел истинной и Джошуа Хаймс. В середине октября, в последний момент он отменил запланированную поездку в Англию.

Положив датой возвращения Иисуса двадцать второе октября, Миллер стал чувствовать, как в нем нарастает нетерпение ожидания. Одиннадцатого октября он написал Хаймсу письмо. На следующий день — еще одно, извиняясь за свою поспешность:

«Дорогой брат Хаймс. Вероятно, ты думаешь, что я слишком назойлив, посылая тебе письма каждый день, но ныне времени осталось так мало, а исполнение тех славных обетований, провозглашать которые ты, как никто иной, помогал мне, так близко, что я не могу удержаться от того, чтобы каждый день не поздравлять тебя со скорым и славным восшествием во врата возлюбленного града».

Затем Миллер повел речь о том, насколько они различны по возрасту и даже по взглядам, и как тем не менее им удалось отложить все эти различия в сторону. Он продолжал:

«Да, брат мой, в прошлые годы ты сносил хулу за мое имя не ропща и не жалуясь... Когда мы познакомились, ты увидел достаточно, чтобы понять: твоя репутация и интересы должны будут пострадать. И тем не менее ты все оставил и смело ринулся в это славное дело, которое было понято лишь немногими и совершенно ненавидимо всеми великими и популярными людьми века сего. Для меня это было явным свидетельством того, что Бог — мой Помощник и что в конце концов Он оправдает нас в деле, к свершению которого Он нас призвал».

Проповедь Миллера с 1831 по 1844 год о пришествии Христа и движение седьмого месяца представляется как два совершенно отличных друг от друга явления. Проповедь длилась тринадцать лет, движение существовало лишь десять недель. Первую направлял Миллер, в последнем на первый план выступили новые руководители. Проповедь Миллера называла периодом, в течение которого можно было ожидать возвращения Христа, один год. Движение же сконцентрировало свое внимание на определенном дне: 22 октября. Проповедь все внимание уделяла земным приготовлениям к возвращению Христа, тогда как движение устремило все взоры на Христа в небесах, и святилище, приготовляясь к Его возвращению.

Близость и конкретность даты вызвали возбуждение среди тех, кто поверил в нее. А враги ударились в новые крайности, насмехаясь и ругая поверивших. Для последних близкое наступление 22 октября означало, что необходимо бросить работу, выплатить долги, оставить урожай неубранным и приготовиться к встрече с Иисусом. В одном из сообщений говорилось, что последние десять дней особенно были похожи на приготовление к похоронам. Адвентисты ожидали, что будут разлучены с теми членами семьи и близкими, которые не приготовились к встрече Христа.

Притча о десяти девах из 25-й главы Евангелия от Матфея теперь воспринималась по-новому. Адвентисты ожидали, что дверь на брачный пир закроется, и им хотелось попасть вовнутрь. Подобно Ною у двери ковчега, адвентистская весть провозглашала, что когда эта дверь закроется, то судьба каждого живущего на земле будет решена окончательно. Летом 1844 года более 50000 адвентистов покинули официальные церкви.

По мере приближения назначенного дня среди адвентистов повсюду росли и возбуждение, и размах приготовлений к долгожданному событию. Вот-вот они увидят Иисуса, грядущего на облаках небесных, и ничто, связанное с этим миром, не могло отвлечь их внимание. Пришла пора отправиться в небесный дом.

22 октября 1844 года

Что бы вы стали делать, ожидая, что Христос придет еще до того, как закончатся сутки? Стали бы паковать свой чемодан? Собирать те вещи, которые хочется взять с собой? Как провели бы последующие двадцать четыре часа? Может быть, попросили бы кого-нибудь примкнуть к вам в намерении отправиться на небеса?

22 октября 1844 года многим пришлось принимать именно такие решения, ибо они верили, что Христос должен очень скоро вернуться на землю.

Уильяму Миллеру было уже шестьдесят два года, а потому он использовал этот день, чтобы отдохнуть от напряженного графика проповедей, который в течение тринадцати лет заставлял его постоянно разъезжать по городам и селениям восточной части Соединенных Штатов. В одном из отчетов о своей работе Миллер писал: «За двенадцать лет я прочитал около 4500 лекций, которые слушали почти 500000 человек».

Миллер вместе со своей семьей остался дома в Лоу Хэмптоне, штат Нью-Йорк. Другие его последователи из этих мест присоединились к нему и на протяжении всего дня непрестанно направлялись к огромной скале, возвышавшейся на территории его фермы и ныне известной как скала вознесения. С нее открывался прекрасный вид во все стороны — так что свободно можно было видеть Иисуса, приближающегося на облаках небесных.

Сорокалетний Джошуа Хаймс, главный помощник и организатор Миллера, ожидал Христа вместе с ним.

Но и другие ждали тоже. Имена некоторых из них нам сегодня хороню известны, иные остаются лишь безымянной частью тех 50 тысяч человек, которые надеялись на возвращение Христа. Джеймсу Уайту, проповедовавшему в течение двух лет и благодаря проповеди которого к движению присоединилось более 1000 душ, было тогда двадцать три года. Он ждал возвращения Христа в доме своих родителей в Пальмире, штат Мэн. Его будущая жена, Елена Гармон, ожидала возвращения Христа у себя дома, в Портланде, штат Мэн. Ей и ее сестре-близнецу, Элизабет, было по шестнадцать лет.

Еще одной шестнадцатилетней была Анни Смит. Позже она работала в издательстве Рочестера, штат Нью-Йорк. Многие из ее стихотворений остаются в адвентистских книгах гимнов и сегодня. Ее младшему брату, Урии, было двенадцать лет. Он будет служить церкви адвентистов седьмого дня на протяжении почти пятидесяти лет в качестве редактора церковного издания. Анна и Урия находились у себя дома в Уэст-Уилтоне, штат Нью-Гемпшир.

Пятидесятидвухлетний Джозеф Бэйтс, известный руководитель миллеровского движения, вместе со своей женой Пруденс ожидали Христа в Фэйрхэвене, штат Массачусетс.

Пятнадцатилетний Джон Эндрюс, позже ставший первым официальным миссионером церкви адвентистов седьмого дня, ожидал пришествия вместе со своими родителями в Парисе, штат Мэн. Мэрион Стоуэлл, которому также было пятнадцать, жил неподалеку от дома Эндрюсов в Парисе. Позже он поделится с Джоном Эндрюсом первой брошюрой о Субботе, что побудит Эндрюса принять ее и позже, в качестве одного из самых способных писателей церкви, защищать как библейское учение.

Были и многие другие, такие, как тридцатисемилетний Хирам Эдсон, ожидавший возвращения Христа в Порт-Гибсоне, штат Нью-Йорк, и позже рассказавший о пережитом опыте.

Некоторые в качестве акта веры отказывались собирать свой урожай. Леонард Хастингс из Нью-Ипсвича, штат Нью-Гемпшир, оставил в земле картофель. Хирам Эдсон не собрал кукурузу. Другие прекратили свою предпринимательскую деятельность.

Но некоторых там не было — тех, кто отдал себя проповедованию вести целиком, без остатка. Одним из них был тридцатидвухлетний Левий Стокман, умерший в начале 1844 года. Он был наставником молодой Елены Гармон, когда, еще в Портланде, у нее возник интерес к духовным вопросам.

Не было там и Чарльза Фитча. Он изобрел плакат 1843 года, которым пользовались большинство миллеритских проповедников. За несколько недель до ожидаемого возвращения Христа он крестил три группы людей в холодном озере, после чего заболел и за восемь недель до 22 октября умер. Ему было тридцать девять лет. Можно себе представить его плачущую жену и детей, которые утешались мыслью, что всего через несколько дней увидят его опять. И затем представьте себе их разочарование, когда Иисус не вернулся. К счастью, на этом их история не заканчивается.

Эти люди ожидали возвращения Христа в разных местах и не в одеждах вознесения, как в том их обвиняли враги, но в своих обычных одеждах. Некоторые собрались в местах встреч миллеритов, другие остались дома. Но никто не ждал, что на земле наступит следующий день. Вторник 22 октября в Новой Англии выдался довольно облачным и пасмурным днем. Большинство миллеритов находились в северо-восточной части Соединенных Штатов, а погода там располагала к ношению пальто или теплого свитера. Несмотря на то, что на дворе стояла холодная погода, в их сердцах грело ожидание: сегодня должен прийти Христос!

Вернувшись из очередной поездки, Уильям Миллер обнаружил, что его последователи выдворены из баптистской церкви Лоу Хэмптона теми, кто не принял его проповеди. Он писал:

«По прибытии на место я обнаружил, что мои братья оставили молитвенный дом подавляющему меньшинству нашей церкви, которое отделилось от нас прошлой весной из-за того, что нами было проповедано о Втором пришествии Христа, хотя это меньшинство и заявляет, что тоже ожидает Его. Не желая быть с ними, наши братья мирно оставили им часовню, решив, если время позволит, построить свою церковь».

Когда наконец Миллер признал 22 октября ожидаемым днем возвращения Христа, он написал:

«В седьмом месяце я вижу такую славу, какой не видел никогда прежде. Хотя Господь полтора года назад и указал мне на истинный смысл седьмого месяца, тем не менее я не осознал значения таких указаний. Ныне же, да будет благословенно имя Господне, я вижу в Писаниях прелесть, гармонию и согласие, о которых так долго молился, но которых до сего дня не видел. Благодарность Господу... Я уже почти дома. Слава! Слава!! Слава!!!».

Одно из двух основных миллеровских Изданий, «The Midnight Cry», содержало некоторые очень интересные статьи в так называемом последнем выпуске за 19 октября. В одной статье миллеритам предлагалось для приготовления к вознесению подражать Даниилу, который не осквернил себя царской пищей. Адвентистов призывали отказаться от свиного мяса. Взамен предлагалось питаться, как в Едемском саду: «Давайте каждый день будем употреблять самую простую, самую натуральную, наименее возбуждающую и как можно более просто готовящуюся еду, и будем очень воздержанными».

Едва ли не особое внимание обращалось еще на две вещи. Они были упомянуты в том же последнее выпуске:

1. Должно ли отказываться от обычных дел?

2. Должно ли иметь какую-либо собственность?

Этим двум вопросам была посвящена передовица, озаглавленная «Трудись, доколе приду»:

«Помышляйте о вечности! Ваши деяния могут убаюкать многих, ибо гласят: «Этот мир стоит того чтобы отдать ему все мои силы. Грядущий же мир суть тщетная тень». О неразумные, немедленно оставьте эти мысли. Освободите себя от уз мира, насколько это еще возможно. Если непременный долг на мгновение зовет вас в мир, пойдите, как человек, торопящийся исполнить свою работу под дождем. Бегите и поспешайте в этом, и да будет известно, что вы оставляете работу с готовностью к чему-то лучшему. Да будут ваши дела лучшей проповедью за вас:

— Господь грядет.

— Время близко.

— Сей мир преходящ.

— Готовься к встрече с Богом».

Этот же финальный выпуск напомнил обвинявшим миллеритов в фанатизме, что те же обвинения можно было бы выдвинуть и против учеников Христа:

«Газеты пестрят статьями, подробно описывающими влияние миллеризма. Большинство из них говорит о том, что мы пренебрегаем мирскими делами. И что те, у кого есть мирское добро, раздают его бесплатно нищим.

Материала для подобных статей было в избытке и во времена Христа и Его апостолов. Матфей бросил выгодное дело, чтобы последовать за Тем, у Кого даже не было места, где преклонить голову. Петр оставил занятие, которым зарабатывал на хлеб насущный; так же поступили Иаков и Иоанн, оставив и отца своего чтобы следовать за Иисусом. Многие богатые продавали свои владения, а в одном месте под влиянием того, что мир называл заблуждением, было сожжено владение стоимостью в 50000 сребреников».

Некоторые места собраний миллеритов по независящим от них причинам были закрыты, и люди в тот памятный день собирались по домам. Кое-где в городах собрания продолжались весь день. Повсюду люди были внутренне спокойны, тогда как атмосфера вокруг них была наэлектризована возмущением и ругательствами. Газета, выходящая в Цинциннати, штат Огайо, привела свидетельство одного из очевидцев адвентистского собрания. Он писал:

«Поскольку вчера вечером ожидалась кульминация всего земного, желая видеть эффект подобной веры... я набрался смелости... поприсутствовать там. Собрание, внутри и вне, насчитывало около 1500 человек... Возбуждение было меньшим, чем я ожидал, но доброты, отраженной на лицах верующих, — гораздо больше, чем можно было бы предположить в час такого серьезного кризиса...

Что касается поведения людей, то собрание было очень хорошо организовано. Хулиганы извне предприняли две или три попытки шумом и криками вызвать волнения, но сообщение пастора о том, что собрание охраняется полицейскими, успокоило собравшихся, и пастору позволили продолжать речь, которая, как он сказал в заключение, была, по его мнению, последним предупреждением грешному миру... Перед девятью часами было произнесено благословение и народу посоветовали тихо разойтись по домам и ожидать величественного пришествия, которое, вполне вероятно, могло произойти в полночь, когда большинство из нас будет уже спать крепким сном».

Но великий день ожидаемого возвращения Христа наступил и прошел. Иисус не пришел, и люди вновь были разочарованы.

1 The Signs of the Times. January 31, 1844. Цит. по: Francis D. Nichol, The Midnight Cry (Washington: Review and Herald Publishing Association, 1944), p. 172.

2 Ellen G. White, Life Sketches of Ellen G. White (Mountain View: Pacific Press Publishing Association, 1915), pp. 36, 37.

3 Manuscript letter. September 30, 1844. Цит. по: Sylvester Bliss, Memoirs of William Miller (Boston, Joshua V. I Himes, 1853), p. 269.

4 The Midnight Cry, October 12, 1844. Цит. по: Nichol, p. 243.

5 Ibid, October 19, 1844; Цит по: Nichol, p. 248.

6 Ibid, p.251.

7 The Midnight Cry, p. 252.

8 Cincinnati Chronicle. Цит. с сокр. по: United States Saturday Post, November 9, 1844; Цит. по: Nichol, р. 261.

День спустя

Для миллеритов, ожидавших пришествия Христа 22 октября, завтрашнего дня не существовало. Накануне они завершили свои дела, ожидая, что еще до того, как день закончится, будут прогуливаться на небесах по улицам, вымощенным золотом. Не было уже ни обыденной работы на ферме, ни занятий, ни неоплаченных счетов, ни болезни, которую нужно было бы терпеть, ни расставания с близкими из-за их смерти. И люди уже не ждали более ни насмешек, ни ложных обвинений от тех, кто не верил в пришествие Христа. Скоро начнется вечность. Но этому не дано было свершиться.

Едва ли можно себе представить, каково им было возвращаться к повседневной жизни. Она уже никогда не будет такой же. И, конечно же, завистники и ругатели все еще были рядом. Один из миллеритов на вопрос насмешника: «Почему ты не восшел на небо?», ответил тоже вопросом: «Если бы я вознесся на небо, то куда бы провалился ты?» .

Джозия Литч, старший миллеритский служитель в Филадельфии, писал Миллеру: «Здесь у нас облачный и темный день. Овцы рассеяны, а Господь еще не пришел».

Хирам Эдсон, сыгравший позже важную роль в становлении церкви адвентистов седьмого дня, так пишет о своем чувстве разочарования:

«В тот день были разрушены лучшие надежды и ожидания, и нас охватило состояние такого сокрушения, которого я никогда прежде не испытывал. Даже потеря всех земных друзей не может сравниться с этим. Мы стенали и плакали, пока не зашло солнце. Размышляя в сердце своем, я думал: мой опыт ожидания пришествия был богатейшим и ярчайшим из всей моей христианской жизни. Если это оказалось ошибкой, то чего тогда стоил весь мой оставшийся христианский опыт? Ошибалась ли Библия? Или, может быть, нет ни Бога, ни небес, ни великолепного города-мечты ни рая? А что если все это лишь хитрая, выдуманная басня? Неужели у наших лучших надежд и ожиданий нет никакой реальной основы?»

Своими чувствами поделился и Лютер Бутелль, миллеритский лектор:

«Двадцать второе октября прошло, оставив верных и ожидающих в несказанной печали и вызвав радость в лагере неверующих и нечестивых. Все было спокойно. Никаких «Advent Herald», никаких собраний, как прежде. Каждый чувствовал себя одиноко, безо всякого желания разговаривать с кем бы то ни было. Мы все еще в этом холодном мире! Никакого избавления — Господь не пришел!»

Уильям Миллер, переживший разочарование у себя дома, в Лоу Хэмптоне, штат Нью-Йорк, отметил, что этот день был торжественным временем, когда даже нечестивые ругатели стояли в безмолвии. Но затем назавтра Миллер написал:

«Он прошел. И на следующий день показалось, что все силы ада обрушились на нас. Те самые, кто умолял о милости еще два дня назад, и многие другие ныне смешались со всяким сбродом и насмехались над нами, угрожая нам самым богохульным образом».

Этот комментарий Миллера показывает, что, очевидно, некоторые люди примкнули к движению в последний момент из страха за свою жизнь. Когда Иисус не вернулся, как ожидалось, они продемонстрировали отсутствие глубоких переживаний.

Джошуа Хаймс, ближайший сподвижник Миллера и редактор «The Midnight Cry», в первом после разочарования выпуске написал о практических планах помощи тем, кто все отдал движению:

«Поскольку многие из наших братьев и сестер, с уверенностью ожидая скорого пришествия Господа, раздали свое имущество и милостыню согласно Евангелию от Луки, 12:33, то я желал бы, чтобы было сделано все необходимое для удовлетворения нужд таких людей и их семей со стороны братьев-адвентистов. Мы не должны допустить, чтобы они оказались зависимыми от мира или от той части официальной церкви, которая издевалась над нашей надеждой... У некоторых из нас все еще есть мирские вещи, которые можно было бы передать нуждающимся».

Особенно подвергался обвинениям Джошуа Хаймс, о котором ходили всякого рода ложные слухи. Утверждалось, что он разбогател за счет верных миллеритов. Хаймс написал опровержение этих слухов, опубликованное в газете «Boston Post» 2 ноября 1844 года, где ответил как на детальные, так и на общие обвинения, в некоторых случаях называя имена, места и детали. Обратите внимание на один пункт его ответа:

«Меня представили как нечестного спекулянта, играющего на человеческих страхах, как нарушителя спокойствия, как обманщика доверчивых людей, получающего деньги путем обмана, просящего их на общественные нужды и использующего для себя. Обо мне говорят, что я скрываюсь в Англии, но также одновременно и в Канаде, и в Техасе, и что я подлежу немедленному аресту по уже изданному распоряжению, и что меня уже арестовали и посадили в тюрьму Леверетт-стрит, и что я уже покончил жизнь самоубийством.

... На все это я скажу, что если обманул кого-то или был к кому-то несправедлив, то воздам ему вчетверо больше; и если кто-либо был каким-то образом обманут, поскольку я просил у него чего-то или что-либо когда-либо советовал, публично или в частном порядке, по любому поводу, и из-за этого человек стал нищим, то прошу таких людей обратиться ко мне публично.

Это заявление было распространено по всей стране, но на вызов Хаймса так и не последовало ни одного ответа, хотя ложные слухи были опубликованы во многих изданиях.

Сам Миллер также попал под перекрестный огонь несправедливых обвинений. Одно из них пришло в форме анонимного письма, но Миллер узнал почерк бывшего верующего миллерита по имени Бакстер. И написал ему:

«Несколько дней назад вы посетили наше собрание и заявили, что хотите получить больший свет. Однако с тех пор ваше поведение показывает, что вам это совсем не нужно. Вашей целью было выискать у нас ошибки... Затем вы принялись провозглашать ложные слухи, родоначальником части которых вы же и являетесь. Вы говорили, что целью моей проповеди была добыча денег. Вам виднее, ибо вы были со мной всегда и повсюду и не знаете ни одного места, где я получил бы достаточно средств для того, чтобы оплатить расходы».

Достаточно трудно терпеть несправедливость со стороны тех, кто всегда были врагами, но в этом анонимном письме Миллера обвинял человек, который прежде работал вместе с ним. Это было еще тяжелее. Миллер закончил свое письмо так:

«Ваше преступное обвинение, что я в течение шести лет послужил причиной большого числа самоубийств и помешательств, чем их насчитывалось за шестьдесят лет перед тем, побуждает меня заявить следующее: если вы будете честны до конца и признаете свой собственный почерк, то я предоставлю вам возможность доказать заявленное. Я удовлетворен уже тем, что вы не осмеливаетесь давать мне никакой возможности такого рода. Обманщик всегда бесчестен. Я, как и прежде, остаюсь ярым противником какого бы то ни было обмана».

В течение дней и недель, последовавших за разочарованием 22 октября 1844 года, «The Midnight Cry» публиковал статьи, в которых пытался призывать верующих быть по-прежнему готовыми к возвращению Христа. Одна такая статья в «The Midnight Cry» от 21 ноября 1844 года иллюстрирует сказанное:

«Ныне мы обнаруживаем, что находимся во времени, за пределы которого, согласно нашей хронологии и дате начала нового времени, не простирается ни один пророческий период... Следовательно, мы живем в такой период времени, когда должны внимательно следить за собой, чтобы ни в какой момент наши сердца не оказались переполненными желаниями обжорства и пьянства и заботами этой жизни, чтобы день тот не застал нас врасплох. Таким образом, мы стоим на позиции постоянного и уверенного ожидания».

Далее в статье говорится о передаче имущества:

«Мы никому не советовали растрачивать свое имущество, но учили, что являемся лишь домоправителями Божьими и что всякий, имеющий вещи мира сего и имеющий в себе любовь Божью, когда видит, что брат его нуждается, должен проявить сострадание. Мы также учили, что если человек может принести больше пользы, не занимаясь своим обычным делом, а следуя за Господом, то пусть поступает так. Мы знаем о примерах таких поступков, совершенных во дни апостолов. Матфей бросил прибыльное дело, чтобы последовать за Тем, Кому негде было даже голову преклонить. Петр оставил занятие, которым зарабатывал себе на хлеб насущный; так же поступили Иаков и Иоанн, оставив и отца своего, чтобы последовать за Ним».

Как уже отмечалось ранее, Уильям Миллер не желал называть точного дня Второго пришествия Христа. Он чаще проповедовал о необходимости быть к нему постоянно, в любой день готовым. Именно такова его позиция, изложенная в письме к Джошуа Хаймсу от 10 ноября 1844 года, спустя чуть больше двух недель после дня разочарования:

«Свой мысленный взор я устремил на иное время — здесь я имею в виду необходимость стоять в вере до тех пор, пока Бог не прольет на меня больший свет. И это время — СЕГОДНЯ, СЕГОДНЯ и СЕГОДНЯ, до тех пор, пока Он не придет».

В том же письме Миллер продолжал выражать твердую уверенность во Втором пришествии Христа:

«Хотя я разочаровался уже дважды, я все же еще не сломлен и не обескуражен. Бог Духом Своим пребывал со мною и утешил меня. Ныне же у меня гораздо больше доказательств веры в Слово Божье, и хотя меня и окружают враги и насмешники, разум мой ясен, как никогда, и надежда моя на пришествие Христа крепка, как и прежде».

В другом письме, адресованном Орру и написанном приблизительно месяц спустя, он развил эту идею:

«Однако вы, как и многие из моих братьев, можете спросить: "Когда же на этот раз вы ожидаете Христа?" Я отвечаю "Се-год-ня". — "И даже не называете какого-то определенного времени?" — "Нет". — "Молим вас, скажите, когда?" Я говорю: "Се-год-ня, и до того дня, пока Он придет: я рассчитал все время, которое только мог. Теперь же я должен ждать и наблюдать до тех пор, пока Он по Своей милости не ответит на 10000 молитв, которые день и ночь возносятся на Его святую гору: "Гряди, Господи Иисусе, гряди скорее"».

Еще раньше в том же самом письме Миллер поведал о своей неуверенности в отношении точной даты даже за ночь до предполагавшегося пришествия: «Я сказал моим братьям, что Христос не придет завтра».

Когда его попросили объяснить сказанное, Миллер процитировал Евангелие от Луки 12:40, 21:35 и заявил, что Иисус придет в час, о котором никто не ведает, и это будет подобно ловушке для неподготовленных к пришествию.

Миллер, в отличие от некоторых своих последователей, не верил в то, что двери испытаний для этого мира уже закрыты. Некоторые учили, что закрытые двери в притче о десяти девах (из 25-й главы Евангелия от Матфея) символизировали именно это. Но Миллер продолжал проповедовать и обращать людей в веру, как мог. Он говорил о том, во что верил: «Во свете нынешних знаний никто не способен доказать, что дверь закрыта».

Миллер продолжал верить в то, что возвращение Христа должно вот-вот произойти, и призывал своих последователей терпеливо ждать по крайней мере, еще нескольких месяцев. После разочарования он с глубоким чувством написал:

«Я никогда не гнался за гордыми улыбками и не трусил, когда весь мир был хмурым. Мне не нужна их благосклонность, но я и не превышу полномочий, дабы не искушать их ненависти. Я никогда не предам свою жизнь в их руки, не растеряю и не угашу в себе надежду, если Бог, по Своему благому провидению, так повелит».

Но что могло произойти по прошествии дней и недель? Какие-то события можно было предсказать, но были и некоторые неожиданности.

Заключительные годы

В те годы, когда Миллер служил мировым судьей, перед ним однажды предстал человек по имени Паулинус Миллард, обвинявший своего брата, Роберта Милларда, в физическом насилии над собой. Теперь же, когда в конце 1844 года Уильям Миллер вновь поселился в Лоу Хэмптоне, баптистская церковь, выдавшая ему первую лицензию на проповедование, решила выказать неодобрение его работой и проголосовала за исключение его из церкви. Церковь официально проголосовала за то, чтобы лишить членства как самого Миллера, так и тех, кто признал истинной весть о Втором пришествии. Документ был подготовлен 10 ноября 1844 года и утвержден 29 января 1845 года. В комиссию из трех человек, подписавших этот документ, входил тот, кому Миллер помог более двенадцати лет назад, будучи мировым судьей. Это был Паулинус Миллард!

29 апреля 1845 года в Олбани, штат Нью-Йорк, была созвана конференция адвентистов. Уильям Миллер был ее председателем, а Джошуа Хаймс — секретарем. Конференция была созвана для того, чтобы определить, на каком этапе находится церковь и каким должно быть будущее адвентистской работы.

Было принято исповедание веры, подтвердившее то, что проповедовал Миллер и другие. Затем был принят план действий. Конференция также высказалась против всяких новых верований. Одна из резолюций должна была сокрыть от непосвященных новый свет, особенно в отношении седьмого дня недели — субботы: «Мы не имеем никакого отношения ни к еврейским басням, ни к человеческим заповедям, отвращающим от истины, ни к каким бы то ни было отличительным чертам современного иудаизма».

В течение нескольких лет, отпущенных Миллеру Богом, он писал письма ободрения и изредка проповедовал. Он часто просил своих братьев держаться первоначальной веры.

Даже в последние годы он не был лишен способности говорить о тех, кто критиковал его, с некоторой долей остроумия и юмора. В 1846 году он написал:

«Когда мы пишем какому-либо брату, жалуясь на некоторые его мнения, давайте обдумаем свои слова за три дня до того, как сядем за перо; помолимся девять раз Богу, чтобы Он вразумил нас прежде, чем мы обмакнем перо в чернила. Прежде чем отправить это письмо своему брату, трижды прочитайте его; запечатайте только тогда, когда чувствуете, что любите брата как образ и подобие Господа; отправьте письмо в том случае, если вы с радостью были бы его почтальоном и, пока оно идет, задумайтесь о том, с какой радостью в глазах адресат будет поглощать его содержание. Да, и не забудьте оплатить почтовые расходы».

Несколько дней спустя, когда Миллер проповедовал в Саут-Трой, штат Вермонт, толпа хулиганов стала бросать с улицы яйца и камни. Один камень размером с куриное яйцо угодил на стол перед Миллером. Он на мгновение замолчал, а затем тихо спросил: «Тот ли это штат Вермонт, который похваляется своей свободой и республиканством? Позор Вермонту!»

Толпа замолчала, и Миллер использовал этот случай, чтобы проповедовать свою весть дальше.

В последние дни своей жизни Миллер отвергал всякие новые объяснения того, что произошло 22 октября. У него были возможности объяснить причины своего разочарования, но он решил последовать совету некоторых руководителей, которым доверял, и отверг новый свет.

В январе 1848 года Миллер потерял зрение. После этого, 14 сентября 1848 года, он написал своему другу Джошуа Хаймсу:

«Это было бы, пожалуй, печальное и грустное для меня время, не имей я блаженного упования вскоре увидеть Христа. Я утешаю себя лишь тем, что не могу ошибиться. И хотя мое естественное зрение темно, но духовное просветлено ярким и славным наступлением будущего».

Тогда же, в 1848 году, на своей ферме неподалеку от дома Миллер построил небольшую часовню, в которой собирались на богослужения те, кто оставался верен ему и его вести. Эта небольшая часовня и поныне стоит совсем рядом со скалой вознесения. На фронтоне высечены слова пророка Аввакума: «Ибо видение относится еще к определенному времени... и хотя бы и замедлило, жди его, ибо непременно сбудется, не отменится» (Авв. 2:3). Таковой оставалась позиция Миллера до самого конца.

1 декабря 1849 года дом Миллера посетил его друг по служению Д. И. Робинсон. Вот как он описал это посещение:

«Проходя через ферму, я миновал рощу, в которой он размышлял, плакал и молился, и вошел в дом престарелого, измученного, больного и умирающего слуги Божьего, которого так презирал мир. Я ощутил благоволение Господне... Он спросил о моем благополучии и о друзьях и сказал, что сейчас как никогда прежде твердо убежден в том, что мы правы. Он был уверен, что ждать осталось недолго, и Господь придет».

Когда стало ясно, что Миллер уже близок к смерти, по телеграфу вызвали Джошуа Хаймса. Он прибыл 17 декабря 1849 года. Хотя Миллер и был очень болен, он все же узнал своего старого друга и помощника и приветствовал его.

20 декабря в 3 часа 6 минут пополудни Миллер скончался. Ему было шестьдесят семь лет. Он похоронен на небольшом деревенском кладбище неподалеку от своего дома.

Что же потом?

Что произошло с тысячами последователей Миллера после 1844 года? После 22 октября 1844 года не должно было быть никакого завтрашнего дня. Иисус должен был вернуться на облаках небесных, а праведные — оказаться на небесах. Но это «завтра» все же наступило, как и все последующие дни, даже до настоящего времени. Что должно было произойти после того, как надежды не сбылись?

Как и можно было ожидать, движение раскололось на несколько течений, и некоторые из них существуют до сих пор.

Более половины принявших весть Миллера покинули движение в течение последующих нескольких месяцев; некоторые вернулись в прежние конфессии, другие вообще отошли от церкви. Многие заявляли, что все движение было от дьявола. Большинство тех, кто остался, продолжали собираться относительно нестабильной группой, время от времени встречавшейся, чтобы вновь подтвердить свою веру в реальность Второго пришествия. Пока Миллер был жив, он являлся как бы неформальным руководителем этой группы, призывая всех держаться первоначальных основ вероучения и сопротивляться всяким изменениям в учении. Эту же позицию занимали и некоторые другие руководители.

Эта группа впоследствии назначила несколько новых сроков пришествия. Сам Миллер в этом участия не принимал. Около 25000 человек продолжали ожидать близкого возвращения Христа. От этой группы миллеритов берет начало современная адвентистская христианская церковь. Сегодня она насчитывает приблизительно такое же количество членов, как и при жизни Миллера. Эта церковь практически не растет.

Другие стали верить, что Иисус вернулся духовно. Число их никогда не было велико, и эта группа очень быстро распалась.

Из миллеровского движения вышла еще одна небольшая группа, насчитывавшая менее пятидесяти человек. Некоторые из них, как, например, Джеймс Уайт и Джозеф Бэйтс, были проповедниками пришествия. Бэйтс, в частности, занимал лидирующее положение. Если бы миллеровское движение продолжало существовать, Джеймс Уайт, без всякого сомнения, также стал бы одним из его известных руководителей. Однако в 1844 году ему было всего лишь двадцать три года.

Эта группа, которую Джеймс Уайт вначале назвал рассеянным стадом, после некоторых событий сплотилась. В противоположность большей по численности группе остальных адвентистов, составлявшие ее люди были готовы продвигаться в дальнейшем понимании истины. Это понимание включало доктринальные положения о субботе и святилище, а также и признание того, что дар пророчества имеет место и в наше время.

Адвентисты познакомились с учением о субботе в Вашингтоне, штат Нью-Гемпшир, в начале 1844 года. Некоторые приняли его, но широкого внимания оно не привлекало до тех пор, пока в начале 1845 года в Вашингтон не отправился Джозеф Бэйтс. Бэйтс тоже принял это положение. Его трактаты о субботе и личные свидетельства с самого начала движения познакомили с этой истиной других.

23 октября, уже после разочарования, в Порт-Гибсоне, штат Нью-Йорк, Хираму Эдсону было дано понимание значения святилища из Книги Даниила, 8:14. Вот как он описывает этот опыт:

«После завтрака я обратился к одному из братьев: "Давай отправимся и ободрим некоторых из братьев". Мы пошли, и когда переходили через большое поле, на полпути меня что-то остановило. Мне показалось, что небеса отверзлись моему взору, и я отчетливо и ясно увидел, что наш Первосвященник не вышел из Святого святых небесного святилища, чтобы сойти на эту землю на десятый день седьмого месяца, в конце 2300 дней, а вместо этого лишь впервые вошел в эту вторую часть святилища, и что прежде, чем сойти на землю, Он должен был совершить работу во Святом святых ».

Эдсон понял, что это и есть та причина, по которой Иисус не вернулся на землю. Его работа в небесном Суде еще не завершена. Очищение святилища, о котором говорилось в 14-м стихе 8-й главы Книги Даниила, не было очищением земли огнем при Втором пришествии Христа. Это было очищение небесного святилища, окончательный суд перед возвращением Христа на землю. Это видение послужило ключом к пониманию причин разочарования. Эдсон с двумя другими адвентистами, доктором Ф. Б. Ханом и О. Р. Л. Крозьером, вновь перечитал все пророчество. Крозьер, учитель по профессии, написал в миллеровской газете «The Day Star Extra» статью о результатах этих исследований, и 7 февраля 1846 года она была опубликована. Группа приняла это объяснение.

В начале декабря 1844 года в Портланде, штат Мэн, молодой семнадцатилетней девушке Елене Гармон было дано первое из многих в ее жизни видений, которое имело особое значение для разочарованных адвентистов. Она увидела адвентистов идущими по узкой тропе, высоко над миром. Во главе их был Иисус, и до тех пор, пока они устремляли свои взгляды на Него, они оставались на тропе. Это было напоминанием о том, что Господь вес еще переживает за Свой народ. Второе пришествие должно вскоре наступить, но задерживается до нужного времени.

В том же видении Елене были показаны небеса такими, какими они станут в будущем, и когда она вошла туда, то узнала двух проповедников-миллеритов. Одним был Левий Стокман, умерший в начале 1844 года. Это был тот самый служитель, который ободрял ее в начале христианского пути. Другим служителем, которого она увидела, был Чарльз Фитч, изготовитель адвентистских плакатов. Наглядные пособия, которые он делал, использовались служителями-миллеритами при проповеди Второго пришествия. Фитч умер за восемь дней до ожидавшегося возвращения Христа. Оба эти человека были показаны Елене спасенными. Особым ободрением это должно было стать для семей Фитча и Стокмана, с которыми их в 1844 году разлучила смерть.

А что же с Джошуа Хаймсом? Он дожил до 1895 года и умер в девяностолетнем возрасте. Впервые Хаймс встретился с Джеймсом и Еленой Уайт как руководителями церкви адвентистов седьмого дня около 1875 года. В конце своей жизни он приехал в санаторий Батл Крик для того, чтобы лечиться от рака. Очевидно, что он поддерживал контакты с Еленой Уайт и адвентистами седьмого дня. В письме к Е. Уайт от 12 сентября 1894 года он писал:

«В 90 лет общее состояние моего здоровья хорошее, и вскоре я вернусь к своему народу для повседневной работы, надеясь на то, что она принесет добрые плоды. Надеюсь, что мои последние дни будут спокойными и полезными. Я проповедую пришествие как близкое, но без определенного срока, и верю этому...

Вы и ваши помощники проделали огромную работу после 1844 года и все еще продолжаете ее. Не знаю, что будет ее концом...

Свою работу с отцом Миллером я завершил в 1844 году. После этого самое большее, что я делал, — утешал рассеянное стадо... Вскоре я упокоюсь. Вы же молоды и можете еще трудиться. Пусть Господь благословит вас и направляет до конца. Посылаю вам пять долларов на личные нужды».

В другом письме, датированном 13 марта 1895 года и адресованном «моей дорогой сестре во Христе», Хаймс вновь написал:

«Ныне же я не могу быть судьей вашей работы. Судить об этом вам, и сделайте это наилучшим образом. Работа отца Миллера, которому я помогал, была исполнена верно... День Господень явит результат.

17 января 1895 года Елена Уайт написала два письма: одно Хаймсу, а второе — его другу. Хаймс пожертвовал сорок долларов для работы в Австралии, и она была глубоко тронута этим. Е. Уайт сообщала подруге, сестре Остин:

«Я написала краткое письмо пастору Дж. В. Хаймсу. Не могу выразить своей радости по поводу того, что один из пионеров провозглашения вести предупреждения миру в 1840—1844-х годах принимает участие в провозглашении вести третьего ангела... Мне это приносит огромное удовлетворение. Я знаю, мы на стороне истины, и высоко ценю этого человека, решившего таким образом принять участие в провозглашении вести первого и второго ангела, ценю его дела. Это пожертвование пастора Хаймса для работы в Австралии принято с радостью, для меня оно гораздо более ценно, чем любое пожертвование от любого другого человека».

В письме Елены Уайт к Хаймсу содержались следующие комментарии:

«Духовное участие, подтвержденное вашим пожертвованием для этого поля, возрадовало мое сердце, ибо оно свидетельствует, что вы не утратили миссионерского духа, который побудил вас вначале предать делу себя самого, а затем отдать Господу свои средства для возвещения миру вести первого и второго ангела в свое время и в своем порядке. Для меня это великое вознаграждение, ибо оно несет славное свидетельство того, что ваше сердце все еще предано делу».

Через несколько месяцев после этого, 27 июля 1895 года, Джошуа Хаймс скончался. В «Advent Review» and «Sabbath Herald» были помещены следующие комментарии:

«Разочарованный сумятицей и разделением, которые вошли в ряды адвентистов по прошествии времени, обескураженный [Хаймс] в 1879 году вернулся в лоно епископальной церкви — церкви его детства; и с того времени и до самой смерти ограничивал свою деятельность работой в этой конфессии. Но он никогда не утратил ни своей любви, ни интереса к великой теме близкого Второго пришествия Христа. И во время длительного санаторного лечения от рака в последний год жизни он наиболее часто возвращался к ней и в воспоминаниях, и в беседах».

Вероятно, Хаймс в радости увидит возвращение Христа. Адвентисты находятся в неоплатном долгу перед теми пионерами, которые приготовили им путь для провозглашения последней вести всему миру. Первые пятьдесят последователей Миллера, оставшиеся после Разочарования, выросли в десятимиллионную армию адвентистов седьмого дня, располагающуюся по всему миру.

В январе 1853 года Джозеф Бэйтс побывал в доме Миллера в Лоу Хэмптоне, штат Нью-Йорк, и выступил в небольшой часовне, которую неподалеку построил Миллер. Рассказывая о встрече с Люси Миллер, Бэйтс сообщил, что она одобрила положение о субботе: «Она сказала, что не знала этого раньше, но что соблюдение субботы, которое мы проповедуем, является правильным».

По крайней мере один из восьми детей Миллера позже стал адвентистом седьмого дня. Лэнгдон Миллер посетил встречи, проходившие в Чикаго в январе 1885 года. Там была и Елена Уайт, которая сообщила следующее:

«На этой встрече сын У. Миллера [Лэнгдон] присоединился к нам в соблюдении субботы согласно четвертой заповеди. Он исследовал истину годами...

Брату Миллеру уже более семидесяти лет. Он покинул Вермонт много лет назад и с тех пор не был членом никакой церкви».

А что же с самим Уильямом Миллером? В 1858 году, когда Елена Уайт написала первое повествование о великой борьбе между Христом и сатаной, ей была показана могила Уильяма Миллера близ его дома в Лоу Хэмптоне, и вот ее слова по этому поводу:

«Я увидела, что Уильям Миллер, готовясь вступить в небесный Ханаан, ошибался, страдая от того, что его влияние действовало наперекор истине. Подвигли его на это другие люди, другие должны и нести ответственность. Но за драгоценным прахом этого слуги Божьего следят ангелы, и при звуке последней трубы он восстанет».

Сам Миллер как-то раз сделал предсказание, быть может, неразумное, — оно содержится в одном его отчете о проделанной работе. В заключение своей книги «Apology and Defence», подготовленной в августе 1845 года, Миллер написал: «Бог восстановит тех, кому поручит направлять Свое дело».

Может быть, однажды Уильям Миллер узнает, что его предсказание исполнилось в работе адвентистов седьмого дня.

Заключительное слово

Уильям Миллер проповедовал о скором возвращении Христа — и это был не первый случай, когда весть, предназначенная для последних дней, пришлась как бы не ко двору. Предсказание Ноя о том, что мир вот-вот будет уничтожен потопом, тоже, должно быть, казалось странным. Когда ангелы сказали, что Содом сейчас будет уничтожен огнем, а Лот передал их слова другим людям, то был осмеян.

Эти события прошлого являются уроками для нас, живущих сегодня. Когда говорит Бог, то требуется сильная вера, чтобы принять Его слова. Но Господь никогда не ожидал, чтобы люди уверовали в Его слова, не дав им достаточно доказательств.

Посетитель лагерного собрания миллеритов в Дерри, штат Нью-Гемпшир, увидел людей, собравшихся, чтобы поговорить о конце света, когда такое событие казалось невозможным. Он, казалось, был удивлен тем, что подобного рода вещам поверили вполне разумные люди.

«Второе пришествие! Личное пришествие нашего Господа на эту землю со знамениями и чудесами, и ужасный суд! Небеса, свертывающиеся в свиток! Земная кора, плавящаяся от страшного жара! Близится великое свершение всех дел, несущее уничтожение и торжество! Печальные вопли потерянных и радостные песни прославленных! Передо мной предстали мужчины и женщины, полные серьезной решимости приготовиться к ужасному моменту, от которого, как они искренне верят, нас отделяют всего лишь несколько месяцев; желающие возвысить предупреждающие голоса среди ругателей и сомневающихся и громко возгласить слепым священникам и беззаботным церквам: "ВОТ, ЖЕНИХ ИДЕТ!"»

Это было, наверное, самое прекрасное утро этого прекраснейшего времени года: теплая, мягкая погода; солнечные лучи, озаряющие городские крыши и шпили; горы Дракута, издали спокойные и зеленые, с белыми фермерскими домиками, поросшие редкими деревцами; повсюду вокруг меня приметы повседневных человеческих забот: торговцы, раскладывающие свои товары для покупателей, звук молотков, звон скребков, рокот больших мануфактур, слышимый издали. Возможно ли, чтобы посреди бьющей ключом жизни, на фоне чарующих пейзажей идея «смерти природы», «крещения мира огнем» могла принять такую конкретную форму? Тем не менее передо мной были трезвые, разумные мужчины, нежные и набожные женщины, которые, искренне веря в то, что конец близок, оставили свои бухгалтерии, цеха, домашние заботы, чтобы провозгласить Благую весть и, если возможно, предупредить беззаботный и неверующий род, приготовить его ко дню Господню».

Посетивший лагерное собрание мог видеть, что его участники — люди этого мира, но их внимание обращено на мир иной. Христианская экумена времен Миллера заявляла, что верит во Второе пришествие Христа. Но между словами и делом была слишком большая пропасть. Никакой спешности в приготовлении к этому событию не наблюдалось.

Нас и сегодня окружают беспечность и безразличие. Весть о том, что этот мир, каким мы его знаем, вскоре прекратит свое существование, для нынешних людей, как и для современников Миллера, является глупостью.

Миллер должен был провозгласить миру две вести. Их же должны провозглашать и мы. Одна — это то, что Иисус является нашим личным Другом и Спасителем, заботящимся о каждом из нас. Содержанием другой является то, что Иисус очень скоро придет на землю и нам нужно быть готовыми к этому. Миллер проповедовал постоянную готовность. Важнобыть готовым либо к пришествию, либо к смерти.

Небольшое деревенское кладбище в Лоу Хэмптоне подобно многим другим кладбищам, которых в мире становится все больше. Там рядом со своей женой Люси похоронен Уильям Миллер. Обетование гласит, что это место охраняют ангелы, ожидая воскресения праведных.

Неподалеку находится еще одно надгробие. На нем написано: «Паулинус Миллард». Что сделает Господь с человеком, способствовавшим исключению Миллера из церкви только по причине того, что тот проповедовал о скором возвращении Христа? Грядут два дня воскресения мертвых. Только тогда мир получит ответ на этот вопрос.

Уильям Миллер не располагал всем тем светом Библии, который доступен нам сегодня. Но он проповедовал весть в меру своих сил, так, как он сам ее понимал. Он любил Христа и хотел познакомить с Ним каждого человека. Он никогда не сомневался в том, что Иисус вскоре придет, хотя и дважды разочаровывался в своем ожидании Господа. Какой yрок можно извлечь из его жизни! Называть себя адвентистом означает не только ожидать пришествия Христа, но и страстно желать этого события. Разве оно не является самым волнующим и желанным для нас событием?

Самостоятельное изучение Библии привело Уильяма Миллера к заключению, что Иисус Христос вернется на эту землю около 1843 года. Этим выводом он положил начало движению, которое потрясло весь мир. Служители с кафедр критиковали или восхваляли его взгляды, газеты насмехались над его заявлениями либо сомневались в их правоте, толпы глумились над ним и забрасывали камнями, а десятки тысяч верующих падали на колени, предчувствуя Второе пришествие. Перед вами история жизни Уильяма Миллера и одновременно история Великого Разочарования, изученная и описанная Полом Гордоном, секретарем отдела наследия Елены Уайт. Жизнь, служение и убеждения Миллера служат ярким напоминанием о том, что значит быть адвентистом, для тех из нас, кто, быть может, забыл, что это такое.

---