Патриот или христианин?

Во время прохождения военной службы в войне 1812 года деистические идеи Миллера о том, что Богу безразличны события, происходящие на земле, стали претерпевать испытания на прочность. Вот как он повествует об этом:

«Многие случаи послужили к укреплению во мне уверенности в правильности деистических принципов. Часто мне приходилось сравнивать наш народ с народом Израильским, перед которым Бог удалил всех прежних обитателей земли обетованной. Мне показалось, что Верховное Существо, должно быть, присматривало за интересами нашей страны особым образом и избавило нас от руки врагов наших. Я особенно утвердился в этой мысли после сражения у Платтсбурга, когда с полутора тысячами солдат и четырьмя тысячами волонтеров мы одолели пятнадцать тысяч британцев; в то же самое время мы также преуспели в схватке с британским флотом на озере. В начале сражения мы смотрели на наше поражение как на почти предрешенное, но тем не менее оказались на высоте. Такой удивительный результат в схватке с превосходящим противником показался мне делом рук силы более могущественной, чем человеческая».

Во время сражения в нескольких метрах от Миллера разорвался артиллерийский снаряд, ранив двоих из его отряда. Еще не остывший от схватки, капитан Миллер писал своему другу в Полтни:

«Сэр! Все кончено, дело сделано. Британский флот покорился американскому флагу. Обе сражавшиеся стороны имели огромные потери — я вижу их прямо перед собой, когда пишу Вам это письмо... Вид был грандиозный, восхитительный, величественный... Вы себе и представить не можете этого сражения. Силы наши были невелики, но как отчаянно мы сражались!»

Курьез истории заключался в том, что британские вооруженные силы только что успешно одолели Наполеона при Ватерлоо!

Битва при Платтсбурге стала решающей, и после короткого перемирия был ратифицирован мирный договор. Тем не менее войска оставались на своих прежних позициях. В это время умер от тифа сержант Спенсер, земляк Миллера. Миллер находился рядом с ним, утешая его перед смертью. В письме к жене Миллер написал о своем беспокойстве по поводу смерти:

«Пройдет совсем немного времени и я, как и Спенсер, отойду в мир иной. Это серьезная мысль... Уйти из жизни, как сгоревшая свеча, — это непростительно прискорбная мысль. Нет! Лучите прилепиться к надежде, гарантирующей бесконечное существование, новое состояние, в котором уже не будет печалей... Доброй ночи. Я встревожен».

Жизнь военных, кажется, никогда не была хорошей школой воспитания нравственности. Азартные игры, драки, ругань, воровство и пьянство постоянно окружали Миллера.

Но в армии были и набожные люди. Одним из них был сержант Уилле. Солдаты часто заходили к нему в палатку, чтобы помолиться. Будучи однажды дежурным офицером, Миллер заметил в палатке сержанта свет, а подойдя ближе, услышал звуки молитвы. Ничего не сказав в этот раз, Миллер решил на следующий день испытать набожность сержанта.

Миллер вызвал Уилле в свою палатку и, когда тот явился, строго сказал: «Сержант Уилле, знаете ли вы, что по ночам в военном лагере, согласно армейскому уставу, запрещено играть в азартные игры? И очень жаль, что вчера вечером я видел в вашей палатке свет, предназначенный для такой цели... Немедленно положите этому конец. Надеюсь, у нас с вами больше не состоится разговора на эту тему!»

Бедный сержант почти лишился дара речи. Не поднимая головы, он ответил:

— Сэр, мы не играли в азартные игры! «Миллер был тронут таким ответом. Но, желая выжать из сержанта признание, продолжил:

— Нет, играли!.. Для чего же еще в вашей палатке горел свет?

Сержант Уилле кротко ответил:

— Мы молились, сэр.

Почти плача, капитан Миллер движением руки показал, что удовлетворен сказанным. Миллер просидел в своей палатке еще некоторое время, тронутый ответом несправедливо обвиненного сержанта.

Неопределенность в вопросах жизни и смерти продолжала сказываться на переписке Миллера и Люси. Супруги решили, что пока Уильям находится в лагере под Платтсбургом, они будут писать друг другу каждую неделю. Однажды ожидаемое от Люси письмо не пришло. Она его написала, но штормовая погода задержала прибытие почтового корабля на несколько дней. В своем следующем письме, датированном 11 ноября 1814 года, Миллер писал:

«Дорогая Люси! Ушла ли ты из жизни?.. или ты настолько занята, что не можешь уделить и часа в неделю своему смиренному слуге?

Для напоминания привожу слова, написанные тобой совсем недавно: "Если я буду жива, то буду писать тебе каждую неделю и отправлять письмо по почте каждый понедельник утром". И вот с полудня среды я облекся в траур. Увижу ли я мою Люси когда-нибудь снова? Я часто восклицал: "О, нет, она не могла мне лгать. Она, должно быть, мертва! Что я могу написать, если она отошла в мир иной? Ничего не могу писать; она не услышит меня. Могу написать лишь моим детям, в чьи руки, надеюсь, и попадет это письмо: "Дорогие дети! Вы потеряли свою мать, и пройдет совсем немного времени, как ваш отец последует за ней; вероятно, когда вы получите это письмо, его уже не будет в живых. Приготовьтесь, дети мои, встретить недобрый взгляд фортуны и познать еще в молодости, как надо противостоять напастям судьбы».

В заключение письма Миллер написал: «Если Люси уже нет в живых или если она забыла У. Миллера, тогда это письмо адресовано Уильяму С. Миллеру, моему старшему сыну».

15 июня 1815 года Миллер был с почестями уволен со службы в армии Соединенных Штатов. Покинув армию, Миллер переехал вместе с семьей из Полтни, штат Вермонт, в Лоу Хэмптон, штат Нью-Йорк, и вернулся к фермерской деятельности. В 1812 году в Лоу Хэмптоне от оспы умер его отец, оставив закладную на свою ферму. Уильям оплатил закладную и сделал все, чтобы на ферме осталась жить его мать вместе с его братом Соломоном. Затем Миллер купил еще одну ферму с 200 акрами земли в полумиле к западу от прежней. Там в 1815 году он построил дом. Этот дом все еще стоит на прежнем месте, и в настоящее время реставрируется.

---