Действительно ли все это так важно?

Что важнее: истина или заблуждение? Многие осведомленные адвентисты седьмого дня знают, что мы уже более полувека имеем решительное расхождение во мнениях.

В самом деле, проблема берет свое начало столетие тому назад. Вестники 1888 года, Джоунс и Ваггонер, были едины в понимании того, что Христос принял нашу падшую греховную природу и все же жил совершенной безгрешной жизнью и был полностью безгрешным. Их точка зрения не принималась тогда и до сих пор оспаривается. Некоторые сегодня говорят, что им нравится "главный акцент" в их "самой драгоценной вести", но утверждают, что они были в заблуждении по этому вопросу.

Другие добросовестные авторы прилагают все усилия для того, чтобы примирить эти два противоположных взгляда. На конференции, проходившей в начале 1976 года в Пэлмдейле, стало очевидным, что невозможно соединить эти мнения, поэтому Генеральная Конференция объявила оба взгляда приемлемыми.

Но ни та, ни другая сторона не уступает. Те, которые придерживаются того, что Христос "имел" безгрешную природу, желают знать, не скрывается ли в идее "после грехопадения" некое потенциальное богохульство. Может, эта идея делает Христа неспособным быть нашим безгрешным Заместителем так, что в результате мы лишаемся Спасителя? Эта мысль тревожит некоторых современных адвентистских авторов:

Мог ли Иисус иметь такую же природу, которую мы воспринимаем от грешного Адама, и все еще быть нашим Спасителем?... Мог ли Иисус спасти детей, рожденных с "эгоистичной наследственностью" в самой их сущности, если Он родился с такой же "эгоистичной наследственностью"?... Могли Иисус иметь природу такую же, как наша, и все еще быть нашим Защитником и Первосвященником?... Мог ли Иисус ходатайствовать за нас, если Его человеческая природа была также осквернена и испорчена? (Woodrow Whidden II, Ellen White on the Humanity of Christ, pp. 71, 72; Review and Herald, 1997).

Если Он был всецело подобным нам — на 100% — если Он разделил точно таким же образом наследство греха и вины, которое все мы получаем от Адама, в таком случае Он не мог бы быть нашим Спасителем. И более того, Он Сам нуждался бы в Примирителе (Roy Adams, The nature of Christ, p. 71, Review and Herald. 1994).

Как можно сказать, что Христос принял природу человека после 4000 лет вырождения и все еще оставался неподвластным заражению этими немощами и болезнями, этим вирусом, который, бесспорно, заразил всех нас (там же, стр. 68).

Оба этих автора, по-видимому, неправильно истолковывают точку зрения послания 1888 года, которой они противостоят, но сейчас мы не имеем возможности рассматривать эти искажения. Ответы богослова Адамса на свой собственный риторический вопрос несколькими страницами ниже содержат доводы, очень похожие на римокатолическую точку зрения: до Своего рождения Христос "обошел эту всеобщую зараженность грехом" и был "освобожден" от нашего "унаследованного" бремени (стр. 71). Это подобно "объездному пути", который помогает вам ехать через город. Автор верит, что Елена Уайт соглашается с его мнением, когда она говорит, что Иисус, "принявший человеческую природу, не может заразиться (не принял осквернения — англ, пер.)" (DA 266). Вопрос заключается в следующем: что именно "не принял" Христос? Включено ли в это непринятие, в это "обхождение", предпринятое Христом проявление Его собственной человеческой воли?

Утверждение Елены Уайт едва ли поможет решить проблему безгрешного состояния Христа в детстве, поскольку Уайт не говорит о генетически унаследованном "освобождении" Христа, которое исключило бы возможность проявления Его собственной человеческой воли и дало бы ему безгрешную плоть, но в этой цитате говорится о том, как Великий Исцелитель, будучи взрослым человеком, прикоснулся к прокаженному и "не заразился (не принял осквернения — англ. пер.)". Смысл этого утверждения становится понятным: "принявший человеческую природу" Христос никогда не согрешал. Он не мог бы "принять человеческую природу (обитать в человеческой природе — англ. пер.)", если бы Он избежал единения с человеческой природой, в которой пребывает человечество.

Те, кто принимают точку зрения послания 1888 года, видят, что генетическое "освобождение" Христа от того, чтобы встретиться с проблемой греха в природе или во плоти, подобной нашей плоти, логически ставит под сомнение Его победу над сатаной. Иисус не может, быть освобожден от того, чтобы вести битву так, как должны сражаться мы. Взгляд послания 1888 года раскрывает противоречие, скрывающееся в "до-грехопаденческой" позиции, которое не соответствует Евангелию. Если Спаситель не мог "победить" или "осудить" грех, когда Он "принял" нашу падшую греховную природу, как в таком случае можем мы когда-либо надеяться одержать победу? Мы не можем победить. Логически такой вывод следует из подобной идеи, и это влечет за собой серьезные последствия.

Оба вестника, как Джоунс, так и Ваггонер, признавали, что такой взгляд близко подходит к римокатолической точке зрения, если не совсем с ней логически совпадает. Они видели Христа как Младенца, разделившего такое же генетическое наследие, которое все сыновья и дочери "Давида" и "Авраама" принимают, наследуя все это от Адама (Рим. 1:3; Евр. 2:16, слово "семя" соответствует греческому сперм).

Однако это не означает, что Он был грешником, как мы. По их словам, благая весть заключается в том, что мы с нашей падшей, греховной наследственностью можем победить через веру в Него, "как и Он победил" (Откр. 3:21). Вестники видели это как Добрую весть, которая обретает огромное значение, когда вы размышляете относительно приготовления ко второму пришествию Христа.

Когда происходят обсуждения (а они неизбежны), всегда поднимается вопрос: если все это верно, как в таком случае Христос мог быть безгрешным ребенком еще до того, как Он достиг сознательного возраста? Остается открытым вопрос о святости Иисуса в младенчестве. Это должно было быть естественное, не исключающее наличия собственной эгоистичной воли "освобождение" от нашего генетического наследия, которое производит в жизни наших детей (и всех нас!) эгоистичность, раздражительность и все другие виды греха.

Имеется ли ответ, которого католицизм и наши протестантские друзья не знают? Если мы найдем его, несомненно, это станет благой вестью. Послание 1888 года поможет найти ответ.

---