Уважаемый служитель

Дорогой Брат X., я имею нечто сказать тебе...

Брат мой, ты пользовался уважением в церкви, среди молодых и пожилых. Но твое поведение осуждается Богом, в тебе нет Его Духа, и ты не свободный человек. Ты стал на путь, где все то доброе, что было в тебе, сменилось злом, о котором толкуют. То, что обнаружилось на встрече Субботней школы в Пьемонте, я не допустила бы за тысячи долларов. Ты, седовласый мужчина, лежишь в полный рост, положив голову на колени Джорджи С. Выполни я свой долг, я бы сделала тебе замечание там же. Многие видели это и сделали соответствующие выводы. После таких проявлений, какова будет ценность твоих наставлений этим людям относительно того, чтобы остерегаться всякого вольного и легкомысленного поведения? Ты сам обесценил свои усилия возвысить молодежь собственным примером.

Близкое общение с сестрой С. и ее семьей стали предметом внимания. Как же ты мог ожидать, что окажешь доброе отцовское влияние на молодежь, когда тобой были продемонстрированы такой недостаток рассудительности и такая слабость? Если бы в своем преклонном возрасте ты был только мужчиной, а не сентиментальным влюбленным, если бы желал Божьей охраны, Он не отнял бы от тебя Своей мудрости. Твоя репутация была бы для тебя дороже, чем сама жизнь. Лучше, гораздо лучше сойти в могилу с незапятнанной честью, чем жить с опозоренным именем.

Теперь взгляни, брат мой, на прожитые тобой годы, когда ты испытывал незаконную симпатию и любовь к жене другого мужчины. У тебя есть дочь, которая была бы рада оказать тебе внимание и сочувствие, создав для тебя домашний уют, но ты был настолько увлечен, что все в этой жизни, что было благоразумно и уместно, стало для тебя противным и неинтересным. Я не думаю, что чары развеяны и что ты свободный человек. Ты не выбрался из западни. Господь для тебя не превыше всего.

Итак, брат мой, для тебя было бы неразумно думать, что ты обладаешь мудростью понимать духовное, в то время как с годами ты все больше и больше ослабевал в нравственной силе и отдалялся от Бога премудрости. Письма, написанные твоей жене, резки и бесчувственны. С твоей стороны было неразумно и неправильно лишить ее в большой степени своей поддержки. И разве не было у нее оснований ревновать тебя, когда она была в Оукленде? Разве она не заметила интереса, симпатии и любви, проявляемые тобой к сестре С.?

Ради Христа, оставь свое резкое осуждение других, ибо это свидетельствует, что ты не уподобился Христу и в тебе иной дух. Я пишу открыто, так как глубоко осознаю, что тебе необходимо предпринять более решительные усилия, прежде чем предстать свободным пред очами Божьими. Вся твоя резкость и властность исходят от тебя в весьма нелюбезной форме. Смирись под руку Божью. Убедись в благоволении Божьем и оставь грех.

Немногие знают, до какой степени дошла эта близость, и да запретит Бог, дабы об этом узнали и было потеряно твое влияние на Божье дело, а твоя душа погублена. Я умоляю тебя не брать на себя ответственность выносить суд против кого бы то ни было, кроме самого себя. (П10, 1885).

Дорогой брат Батлер... я говорила достаточно открыто о некоторых вещах. Я думала, что должна сделать это. Мне бы хотелось сказать, что впредь я буду сохранять спокойствие, но поскольку я не принадлежу себе и временами весьма сильно побуждаема писать, то не осмеливаюсь сказать это. Я держу в поле зрения не только один объект - настоящее, но и будущее благополучие Божьих дела и работы. Должна ли я противостоять таким побуждениям писать, когда я настолько обременена? Я не могу обещать этого сейчас. Я должна обдумать все в своем сердце. Я должна молиться о них и повиноваться побуждениям Духа Божьего или же отстраниться от всякого участия в деле Божьем.

Господь знает, что мне неприятна эта работа. Я люблю и уважаю моих братьев, и мне ни в коей мере не хотелось бы умалить их достоинство или причинить им боль, но я старалась жить, взирая только на славу Божью. Я чувствую сейчас печаль и замешательство оттого, что не могу четко видеть свой долг.

Я написала кое-что брату X. Он ответил мне, что все было именно так, как я описала эту ситуацию. Я была так обременена видением, что поднялась в три часа и написала брату X., что он не сдержал своего обещания, что, проповедуя соблюдение Заповедей Божьих, он нарушал их, оказывая внимание сестре С., которое должен был оказывать только своей жене. Я написала ему очень прямо.

Он принял все мои слова и сказал, что молился об этой проблеме и чувствовал, что его поведение неправильно, но он не сказал, что навсегда оставит все это. Он говорит:

"Ваше сильное обличение очень справедливо. Я знаю это и чувствую, что у меня есть проблема: мне было очень трудно осознать греховность своего поведения. Мой здравый смысл, мое суждение, свидетельства и Писание - все говорит мне о том, что это зло. Однако все это настолько поглотило меня, что я не смог должным образом осознать этого. Я не мог прийти к пониманию величины своего преступления, и постепенно это стало ловушкой для меня. В продолжение некоторого времени, прежде чем получить ваше последнее письмо, я сделал это предметом моей особой молитвы, чтобы Бог помог мне увидеть все в истинном свете и осознать так, как должно, и у меня есть основания верить, что моя молитва была услышана.

Если я знаю что-либо о благословении благодати, то знаю, что я был благословлен в своих усилиях. Я очень нуждался в этом благословении, чтобы быть способным верно выполнить возложенную здесь на меня работу. Всеми было подтверждено, что Небеса помогли мне написать статью о том, как были задержаны наши люди за их работу в воскресенье, и другие важные публикации, над которыми мне пришлось поработать. Но я с болью осознаю свою слабость и понимаю, что моя единственная надежда - в постоянной бдительности, такой, в которой я не пребывал раньше. Сейчас я вижу, что для меня это вопрос жизни и смерти, и я буду стремиться поступать соответственно". (П73, 1886).

Дорогой брат Батлер, я обеспокоена делом брата X. Он ничего не пишет мне, и я чувствую глубокую боль за него. Мне иногда кажется, что Господь испытывает нас, дабы проверить, поступим ли мы правильно по отношению к греху, когда дело касается одного из наших уважаемых людей. Приближается время, когда Генеральная Конференция должна будет решить, восстановить его удостоверение или нет.

Если члены Конференции сделают это, они фактически скажут: "Мы доверяем тебе как человеку, которого Бог признает Своим вестником, кому Он доверил священную обязанность заботиться об овцах паствы Господней и кто во всем будет верным пастырем, представителем Христа". Но можем ли мы сделать это? Разве мы не видели дел неосвященного сердца?

Настойчивость брата X. в том, чтобы принять и назвать миссис С. - как же правильнее выразиться - своим близким человеком? Что это? Как это назвать? Является ли брат X. тем человеком, который возненавидел данный ему Богом свет и продемонстрировал, что его предпочтение обществу миссис С. и близости с ней греховно в свете Слова Божьего? Или он принял весть и действовал согласно ей?

Все же я пошла к брату X. с данным мне от Бога свидетельством, однако он не исправился. Его поведение говорило: "В этом деле я буду поступать, как мне угодно; в этом нет никакого греха". Он обещал перед Богом, что он будет делать, но нарушил обещания, данные братьям Ч.Х. Джоунсу, У.К. Уайту и мне: в его сознании не произошло решительной перемены. Кажется, что он действует подобно человеку, околдованному дьявольскими чарами и не имеющему власти над собственными наклонностями. Несмотря на весь данный ему свет, он не проявил настоящего убеждения в грехе или ощущения греха; не проявил никакого покаяния, никакого преобразования. Наши сердца испытывали мучительную боль в этой ситуации, но они не имели силы изменить его сердце и намерения.

Мы должны быть очень благодарны за помощь брата X. в Англии и Швейцарии, но что можем предпринять в этой ситуации? Мы должны иметь доказательства того, что он чист пред Богом. Мы не хотим представлять грех как незначительный вопрос и говорить грешнику: "У тебя все в порядке". Мы не хотим привлекать здесь брата X. к работе, если он не будет иметь связи с Богом. Мы не желаем, чтобы на нашем пути возникли препятствия из-за того, что мы привлечем к работе человека с запятнанными одеждами. Мы не можем легкомысленно пройти мимо этого дела.

Брат X. несет на себе язвы греха; боль и грусть наполняют души всех, кто знаком с этим разделом его жизни. Христос обесчещен. Человек, благословленный высшим светом и познанием, наделенный большими способностями к добру, дабы чрез жизнь послушания и верности Богу стать равным ангелам, а его жизнь была соразмерной с Божественной жизнью, извратил данные Богом способности ради служения похоти, возжелав жену ближнего. Бог видит, что брат X. ни во что ставит драгоценнейшие уроки опыта, нарушая самые торжественные Божьи наставления, чтобы продолжать жить во грехе.

Я надеялась и молилась, чтобы он обратил свой разум к его истинному престолу и разорвал путы, которыми сатана долгие годы связывал его, его душу и тело; чтобы тучи, омрачающие его путь, рассеялись и Христос вошел в его душу, дабы возродить и благословить ее. Христос снимет тяжелое бремя с утомленных плеч, даруя покой и мир тем, кто возьмет на себя Его иго и понесет Его бремя.

Брат X., каким может быть характер твоего опыта, если перед лицом множества предупреждений и обличений ты продолжаешь идти путем, осуждаемым Богом? Можешь ли ты думать о себе хорошо? Только подумай об Иисусе, увенчанном терниями и пригвожденном ко кресту за наши грехи, и пусть это смирит - да, пусть это сокрушит твое сердце. Взгляни на кротость Христа, на Его красоту, и затем склонись в прахе, стыде и уничижении.

Подумай, пожалуйста, как бы ты поступил, если бы один из наших руководящих братьев оказался в таком же положении, что и ты. Мог бы ты, без более очевидного доказательства с его стороны осознания греха, чем предоставил ты, посоветовать, чтобы он имел удостоверение как человек чистых и святых намерений перед Богом? Разве ты не видишь, что ставишь своих собратьев в очень неприятное и незавидное положение? Неужели они отважатся взять на себя ответственность за твой характер и за твое влияние в будущем на работу и дело Божьи?

Твое дело было показано мне как еще худшее, чем дело брата Р., потому что ты имел больший свет, большие способности и влияние, и его опыт - это сигнальный огонь, предостерегающий тебя от следования его путем. Брат Р. был лишен удостоверения; он глубоко раскаявшийся человек, смирившийся в прахе.

Представь себе, если бы Давид после обличения Нафаном повторил тот же самый грех, сжалился ли бы Господь над ним? Но он горько раскаялся, он объявил, что его преступление всегда перед ним. Послушай его смиренное исповедание и его отчаянный вопль.

Мы, как народ, должны подняться и очистить стан Израилев. Блуд, беззаконная близость и нечестивое поведение в большой мере проникают в нашу среду; и служители, прикасающиеся к священным предметам, виновны в этом грехе. Они желают жен своих ближних и нарушают Седьмую Заповедь. Мы находимся в опасности превратиться в сестру падшего Вавилона, позволяя нашим церквям стать развращенными и исполненными всякого нечистого духа, сделаться пристанищем всякой нечистой и отвратительной птице. Неужели мы будем чисты, если не предпримем решительных мер для исцеления существующего зла?

Неужели ты позволишь другим последовать твоему примеру? Неужели пожелаешь им пройти тот путь, которым прошел сам, считая, что они не совершили большого зла? Без покаяния и обращения ты - погибший человек.

Я слышу о том, что ты [брат X.] проходишь лечение в санатории, выполняя труд капеллана и проповедуя в собрании. Сейчас для тебя неправильно занимать такое положение, пока ты не сделал все возможное для исправления прошлых грехов.

Ради тебя я сдерживала себя от того, чтобы открыть неверность миссис С. ее мужу, но боюсь, что я пренебрегла своим долгом. Если бы мы отнеслись к этому делу так, будто оно касалось рядового члена Церкви, я верю, что тогда Бог послал бы тебе покаяние, о котором не пришлось бы сожалеть.

Наши сострадание, любовь и попытки уберечь тебя от позора только повредили тебе. Мое сердце пребывает порой в такой печали и агонии за тебя, что я могу только рыдать. Я спрашиваю себя: "Неужели он должен погибнуть? Неужели после многих страданий ради Истины, после того, как устоял до преклонных лет и седины на голове, защищая Истину, он станет идолопоклонником, подобно Соломону? Неужели ради любви женщины он будет попирать Закон Божий и задумываться только для того, чтобы сказать: "Я не совершаю никакого греха. Со мной все в порядке"?

Неужели мы будем чисты, позволяя утаивать подобные вещи и покрывать грехи без истинных доказательств покаяния и преобразования? Твой отъезд из Калифорнии не дарует тебе нового сердца. Ты пребываешь вне головокружительного влияния твоей "обожаемой чародейки", но это не меняет привязанностей и побуждений сердца. Брат У. мог бы закончить свой земной путь в радости, если бы не его порочное поведение, но он был увлечен и обольщен собственной похотью. Дни и годы, которые могли быть наилучшими в его жизни, стали наихудшими.

Мы видим в характере Соломона сочетание интеллектуального величия и нравственной деградации. Он мог бы идти вперед от силы в силу, однако пошел в обратном направлении от слабости в слабость. После многообещающей жизни его история стала историей падения.

Брат мой, мое сердце томится о тебе ради Христа. Ты пытался сделать то, что пытались сделать и другие служители - привести в согласие свет и тьму, Христа и Велиара, чистоту и порок, добро и зло. Результатом станет моральное падение, если ты не пробудишься и не увидишь, что стоишь на самом краю пропасти. Есть много подобных примеров, о которых я должна написать.

Я беспокоюсь, замечая, как грех блуда проникает в нашу среду. Я осознавала такое положение, когда писала брату Батлеру по этому поводу на последней Генеральной Конференции, умоляя его сделать все возможное, дабы воспрепятствовать этому. Мы должны возвысить стандарт и воздвигнуть ограждение вокруг души, чтобы ничто не повредило ее скромности и чистоте и не осквернило, таким образом, религиозный характер. Бог дал человеку разум; пусть же каждая душа остерегается, чтобы этот великий дар не был извращен и не привел душу к вечной гибели.

У тебя не больше надежды и даже не столько же, чем у любого обычного грешника, если ты крайне не смиришь своей души перед Богом, не покаешься и не обратишься. Сделай первые шаги на пути к жизни - это покаяние, вера и крещение. Ты попрал Божественную охрану твоего мира. Если откажешься прислушаться к голосу обличения, если выберешь собственный путь, не позволив благодати Христа преобразовать тебя, твоя вина будет настолько больше вины обычного грешника, насколько большими преимуществами света и влияния ты владел.

В общении и дружбе необходимо проявлять большую заботу, чтобы душа не подверглась опасности и не возникла даже видимость зла, которая в глазах других понизит стандарт религиозных принципов и ослабит основание религиозной веры.

Сколь многие, даже среди соблюдающих субботу, вступают в неосвященные связи. Мужчины, имеющие жен, и женщины, имеющие мужей, проявляют расположение и оказывают неуместное внимание друг к другу [т.е. к людям противоположного пола]. Как много перспективных мужей в наших рядах больше не имеют чистой веры и святого доверия Богу, ибо предали оказанное им священное доверие. Возвышенные стремления угашены. Их стопы нисходят вниз, потому что они желают жен других мужчин или незаконной близости с незамужними женщинами. Их вольное поведение приводит к нарушению Седьмой Заповеди.

О Соломоне вдохновенное Писание говорит: "Жены его склонили сердце его к иным богам, и сердце его не было вполне предано Господу, Богу своему" (3Цар.11:4).

К этой теме нельзя относиться с улыбкой. Сердце, любящее Иисуса, не будет желать незаконной любви другого. Во Христе удовлетворяется всякая потребность. Эта поверхностная любовь такого же характера, как и восторженное удовольствие, обещанное сатаной Еве. Это желание того, что Бог запретил.

Когда уже слишком поздно, сотни могут предостерегать от риска уже над пропастью. Интеллект, положение, богатство никогда, никогда не смогут занять места нравственных качеств. Неоскверненные руки, чистое сердце и благородное, искреннее посвящение Богу и Истине Господь ценит дороже золота Офирского. Злое влияние имеет бесконечную силу. Я бы хотела представить это дело перед народом, соблюдающим Заповеди Божьи, так, как оно было показано мне. Пусть печальные воспоминания об отступничестве Соломона будут предостережением для каждой души остерегаться этой пропасти. Его слабость и грех передаются из поколения в поколение.

Величайший царь, когда-либо державший скипетр, о котором сказано, что он был возлюблен Богом, из-за недостойных привязанностей осквернил себя и был с печалью оставлен Богом. Самый могущественный правитель на земле не смог справиться с собственными страстями. Соломон может быть спасен "как головня из огня", однако его покаяние не могло отменить те высоты, ни разрушить те камни, которые остались свидетелями его преступлений.

Он обесчестил Бога, ибо предпочел быть руководимым похотью, нежели стать причастником Божественного естества.

Какое наследие оставила жизнь Соломона для тех, кто воспользуется его примером для покрытия собственных низменных поступков! Мы должны передавать наследие либо добра, либо зла. Наши жизнь и пример будут благословением или проклятием? Что скажут люди, взглянув на нашу могилу: "Он погубил меня" или "Он спас меня"?..

Особые усилия сатаны направлены сейчас против народа, обладающего великим светом. Он стремится превратить их в светских плотских людей. Есть люди, которые совершают святое служение, но их сердца осквернены нечестивыми мыслями и порочными желаниями. Женатые мужчины, имеющие детей, не удовлетворены. Они идут туда, где встречаются с соблазнами. Они позволяют себе вольности, которые допустимы только с их законными женами. Таким образом, они попадают под осуждение Божье, и в небесных книгах напротив их имен написано: "Прелюбодеяние".

Нельзя даже приближаться к опасности. Если бы мысли обитали там, где должно; если бы они пребывали в Боге, а размышления души были посвящены Истине, драгоценным Божьим обетованиям и небесной награде верных, тогда они были бы защищены от искушений сатаны. Но многие почти непрестанно лелеют нечестивые мысли. Эти мысли они приносят с собой в дом Божий и даже за кафедру.

Я говорю тебе правду, брат Батлер: если многие, утверждающие, что верят в Истину и проповедуют ее, не очистят храм души, вскоре снизойдут долго откладываемые Божьи суды. К этим низменным грехам не отнеслись твердо и решительно. В душе пребывает порок, и если он не будет очищен кровью Христа, среди нас появится отступничество, которое ужаснет тебя.

Я задаю себе вопрос: "Как это возможно, чтобы мужи, открывающие Писание другим, имеющие преизбыток света и способности, мужи, живущие перед лицом суда, на самой границе вечного мира, - отдавали свои мысли и тела нечестию? Пусть настойчиво повторяются слова апостола: "Очистите руки, грешники, исправьте сердца, двоедушные; сокрушайтесь, плачьте и рыдайте: смех ваш да обратится в плач, и радость - в печаль. Смиритесь пред Господом, и вознесет вас" (Иаков 4:8-10). (П51, 1886).

---