Успехи Реформации

На престол Германии взошел император Карл V, и посланники Рима поспешили принести ему свои поздравления и заодно настроить его против Реформации, чтобы использовать его власть и силу в борьбе с ней. Но курфюрст Саксонский, которому Карл V был во многом обязан своим восшествием, просил его не предпринимать никаких мер против Лютера, прежде чем тот не будет выслушан.

Теперь внимание всех было направлено на предстоящий сейм германских княжеств в Вормсе вскоре после восшествия Карла на престол. Это общегосударственное собрание должно было разрешить важнейшие политические вопросы, но они заняли немного времени в сравнении с делом виттенбергского монаха.

Карл заранее поручил курфюрсту прибыть на заседание сейма вместе с Лютером, заверив его, что реформатор будет защищен от всякого рода насилия, и гарантировал возможность открытого обсуждения всех спорных вопросов с компетентными лицами. Лютер с нетерпением ожидал дня, когда он предстанет перед императором.

Друзья Лютера были напуганы таким поворотом событий, ибо, зная о предубежденности прелатов и их враждебном отношении к нему, они боялись, что даже покровительство императора не защитит его, и умоляли его не подвергать опасности свою жизнь. Лютер ответил им: "Паписты не желают, чтобы я приехал в Вормс, они жаждут только моего осуждения и смерти. Все это не имеет значения. Молитесь не обо мне, а о Слове Божьем".

Через некоторое время Лютер предстал перед сеймом. Император восседал на троне, его окружали самые высокопоставленные лица империи. Никогда еще человек не появлялся в более представительном собрании, чем то, перед которым Лютер должен был защищать свою веру. Сам факт его присутствия здесь уже означал победу истины. Тот самый человек, которого папа объявил виновным, теперь стоял перед другим судом, отрицая тем самым высшую власть папы. Папа отлучил Лютера от церкви и изгнал его из общества, и все же ему гарантировали покровительство и позволили выступить перед высшими сановниками государства. Рим приказал ему молчать, а он получил возможность выступить перед тысячами внимательных слушателей со всех концов христианского мира. Невозмутимый и спокойный, смелый, благородный и мужественный, Лютер стоял перед великими мира сего как Божий свидетель. Он отвечал на вопросы скромно и почтительно, без запальчивости, но радость на лице и уверенность в себе, с которой он держался, удивили собравшихся.

Убедительные слова Лютера привели в ярость тех, кто упорно отгораживался от света и решительно отказывался понять истину. Когда он закончил выступление, председатель сейма сердито сказал ему: "Ты не ответил на заданный тебе вопрос... Ты должен дать определенный и прямой ответ... Отрекаешься ты или нет?"

Реформатор ответил: "Так как ваше величество и ваши светлости требуют от меня точного, прямого и краткого ответа, я дам его, он - в следующем: если я не буду убежден свидетельствами Писания и ясными доводами разума, - ибо я не верю ни папам, ни соборам, поскольку очевидно, что зачастую они ошибались и противоречили друг другу, - то, говоря словами Писания, я восхищен в моей совести и уловлен в Слово Божье... Поэтому я не могу и не хочу ни от чего отрекаться, ибо неправедно делать что-либо против совести. На сем стою и не могу иначе. Помоги мне Бог! Аминь".

Так сражался этот праведный муж, опираясь на истинное основание Слова Божьего. Небесный свет озарял его лицо. Его величие и нравственная чистота, мир и радость были очевидны всем, когда он обличал силу заблуждения и свидетельствовал о превосходстве своей веры, победившей мир.

Твердый как камень, стоял он под яростным шквалом ударов земной власти, которая так и не могла причинить ему вреда. Простота и убедительность его слов, бесстрашие, спокойный, открытый взгляд и неизменная решимость, выраженная в каждом его слове или движении, - все это произвело на собравшихся глубокое впечатление. Было очевидно, что ни обещания, ни угрозы не заставят этого ревнителя истины уступить требованиям Рима.

Устами Лютера говорил Сам Христос, и говорил с такой силой и величием, что и друзья, и враги исполнились благоговения и изумления. Дух Божий, незримо присутствовавший среди собравшихся, тронул сердца правителей империи. Некоторые из князей смело признали справедливость утверждений Лютера, многие убедились в истинности его слов, иные же, как это часто бывает, поначалу увлекшись идеями Лютера, вскоре вернулись к своим прежним взглядам. Были и такие люди, которые в то время еще не выражали своих убеждений открыто, но впоследствии, самостоятельно изучив Писание, стали бесстрашными глашатаями Реформации.

Курфюрст Фридрих, с огромной тревогой ожидавший появления Лютера на сейме, слушал его речь с величайшим волнением. Он с радостью отметил мужество, непреклонность и самообладание своего подопечного и ощутил гордость за то, что является его защитником. Сравнивая доводы противоборствующих сторон, курфюрст видел, что мудрость пап, прелатов и королей превращается в прах перед могуществом истины. Папство терпело поражение, которое отныне будет сказываться на жизни всех народов на протяжении последующих веков.

Если бы Лютер уступил хотя бы в одном пункте, тогда сатана и все его воинство торжествовали бы победу. Но непоколебимая твердость реформатора явилась средством освобождения Церкви и положила начало новой, лучшей эре в христианстве. Влияние этого человека, который осмелился самостоятельно мыслить в такой сфере, как религия, не могло не сказаться на Церкви и на мире, причем это влияние не закончилось со смертью Лютера, но распространилось на все последующие поколения. До конца человеческой истории твердость и верность Лютера будут примером для тех, кто окажется в подобной ситуации. Сила и могущество Божьи выше замыслов человеческих и превосходят могучую силу сатаны.

Мне было показано, как страстно и бесстрашно, ревностно и смело проповедовал Лютер, обличая грех и отстаивая истину. Он не боялся ни своих врагов, ни дьявольских сил. Он знал, что с ним Тот, Кто могущественнее их всех. Лютер обладал огромным мужеством и храбростью, однако иногда и ему грозила опасность впасть в крайность. Поэтому Бог избрал ему в помощники для продвижения дела Реформации некоего Меланхтона - человека, который по характеру был прямой противоположностью Лютера. Меланхтон был застенчивым, осторожным и удивительно терпеливым человеком. Бог любил Меланхтона величайшей любовью. Он прекрасно знал Священное Писание, а в своей мудрости и рассудительности не имел себе равных. Его любовь к Божьему делу была столь же пламенной, как и у Лютера. Это объединило сердца этих мужей Божьих, и они стали неразлучными друзьями. Лютер был особенно полезен осторожному и медлительному Меланхтону, когда требовалось принять быстрое решение, а Меланхтон, в свою очередь, сдерживал резкие порывы Лютера, когда ненужная поспешность могла повредить общему делу.

Предусмотрительность и осторожность Меланхтона часто предотвращала беды, которые были бы неизбежны в деле Божьем, если бы эту работу возглавлял Лютер; и наоборот, если бы дело Реформации было поручено одному Меланхтону, оно продвигалось бы очень медленно. Я видела мудрость Божью в том, что Он избрал этих двух мужей совершать дело Реформации.

В то время, когда Лютер работал над тем, чтобы народ Германии получил прежде недоступную Библию, Тиндаль, побуждаемый Духом Божьим, совершал то же самое в Англии. Он усердно исследовал Священное Писание и бесстрашно проповедовал свои убеждения, настаивая на том, что любое учение должно проверяться Словом Божьим. Его усердие не могло не вызвать противодействие со стороны апологетов папства. Один католик, высокообразованный доктор богословия, в споре с ним воскликнул: "Для нас лучше жить без законов Божьих, чем без папских!" Тиндаль на это ответил: "Мне нет дела до папы и его законов. Если Бог продлит мою жизнь, то через несколько лет я добьюсь того, что мальчик, идущий за плугом, будет знать Писание лучше вас".

С той минуты Тиндаль утвердился в намерении, которое давно вынашивал в своем сердце, - дать народу Новый Завет на его родном языке - и немедленно приступил к работе. Во всей Англии не нашлось ему места, и он решил искать убежища в Германии. Там он и начал печатать Новый Завет на английском языке. Вскоре были напечатаны три тысячи экземпляров Нового Завета, а вслед за этим в том же году последовало еще одно издание.

В конце концов Тиндаль засвидетельствовал свою веру мученической смертью, но подготовленное им оружие помогло другим воинам веры сражаться в течение всех последующих столетий, вплоть до наших дней.

В Шотландии Евангелие нашло своего защитника в лице Джона Нокса. Этот убежденный реформатор не знал страха. Пылающие вокруг костры, на которых сжигали мучеников, лишь придавали ему сил и усердия. Даже занесенный над его головой топор тирана не мог заставить Нокса изменить свои взгляды, и он бесстрашно наносил все новые удары по идолопоклонству. Так мужественно и непоколебимо шел он к поставленной перед собой цели, молясь и сражаясь за дело Господне, пока наконец Шотландия не была освобождена от папства.

Новый английский реформатор Латимер с кафедры проповедовал, что Библия должна читаться на родном языке народа. "Автор Священного Писания, - говорил он, - Сам Бог, и Писание такое же могущественное и вечное, как и его Автор. Нет ни одного царя, императора или правителя... который не был бы обязан повиноваться... Его Святому Слову. Давайте не будем ходить окольными путями, но пусть само Слово Божье руководит нами. Не стоит идти по стопам... наших предков - нам следует стремиться делать не то, что они делали, а то, что они должны были сделать".

Барнс и Фрайт, преданные друзья Тиндаля, встали на защиту истины. Их примеру последовали Ридлиз и Кренмер. Эти руководители Реформации в Англии были людьми образованными, и большинство из них пользовались глубоким уважением со стороны католической церкви за свое усердие и благочестие. Их противостояние папству явилось результатом близкого знакомства с заблуждениями "святого престола". Знание тайн Вавилона придавало большую силу их свидетельствам против него.

Главный принцип, который защищали Тиндаль, Фрайт, Латимер и Ридлиз, гласил: непоколебимый авторитет Священного Писания является мерилом веры и жизни. Эти реформаторы отрицали право пап, соборов, отцов Церкви и королей управлять совестью человека во всем, что касается религии. Библия была для них единственным авторитетом, и ею они проверяли все свои учения и суждения. Когда эти святые мужи восходили на костры, их поддерживала вера в Бога и в Его Святое Слово.

---