Когда никто не сможет ни купить, ни продать

Если бы в XVII веке в Вирджинии вы пропустили воскресное богослужение, то у вас были бы неприятности с законом. Вас наказали бы, лишив недельного заработка. Это первый удар.

Если вы пропустили второе богослужение, то подверглись бы публичному наказанию плетьми. Второй удар.

Если бы подобное повторилось в третий раз, то — хотите верьте, хотите нет — вас приговорили бы к смерти. Третий удар — и с вами все покончено.

Национальная гордость Америки пришлого — это религия. Но мы склонны не замечать того, что наше духовное наследие проникнуто духом нетерпимости. За полтора столетия до принятия Билла о правах, которые гарантировали свободу религий, неверие было преступлением. Вера насаждалась законом.

В 80-е годы XX века многие стали замечать, что мы возвращаемся к временам религиозной нетерпимости. Может ли такое произойти в нашей свободной демократической стране?

Миллионы консервативных христиан пытаются спасти Америку от засилья безнравственности через принятие религиозного законодательства. Видя такое возрождение нравственности, я испытываю не только глубокое чувство благодарности, но и беспокойство. Меня удручает сама мысль о том, что вера .насаждается силой. Это становится понятным, если посмотреть на колониальную историю Америки.

В далеком XVII веке пуритане пришли в Новый Свет в поисках свободы. Спасаясь от преследований английской церкви, они пересекли Атлантический океан с тем, чтобы создать свою собственную государственную церковь. Всем гражданам вменялось в обязанность поддерживать служителей церкви. Магистраты вели войну против ереси. Свобода совести подавлялась всей системой взаимосвязи религии И государства, существовавшей в Старом Свете.

Например, когда Уилъям Пени и его небольшая команда квакеров плыли мимо колонии Массачусетс, они едва не стали жертвой пуритан-фанатиков. Вот какой приказ отдал Коттон Матер, известный пуританский служитель:

«В море находится корабль под названием «Уэлкам», на борту которого банда из ста еретиков и злодеев, называемых квакерами. Верховный суд отдал священный приказ устроить засаду и взять в плен указанного Пенна и его команду безбожников во имя Господа нашего, дабы не осквернилось имя Его этими язычниками... Наказывая нечестивых, мы не только окажем добрую услугу Господу, но и принесем большое благо Его служителю и народу. Ваш смиреннейший во Христе —Коттон Матер».

Невероятно! Благодарение Богу, эти планы провалились. Пени с квакерами благополучно достиг земли и основал штат Пенсильванию.

Пуритане не только терроризировали инаковерцев, они являлись тиранами и по отношению к своим гражданам. Они арестовали капитана корабля и заперли его в трюме за то, что он поцеловал свою жену в воскресенье. Бедняк, упавший в озеро, вынужден был сушить свою одежду и поэтому пропустил воскресную службу.

Его наказали плетьми во имя Иисуса. Джон Льюис и Сара Чэпмен предстали перед судом за то, что «в день Господень» вместе сидели, под яблоней в саду Гудмэна Чэпмена.

Невероятный легализм! И это в стране свободы? Когда Роджер Уильямс приехал в Массачусетсскую колонию, его ждал теплый прием. Ему даже предложили возглавить единственную церковь в Бостоне. Но Уильямс отказался. Он не мог поддержать политику подавления свободы совести со стороны правительства. Он знал, что самые кровавые битвы в истории совершалась во имя насаждения веры. И все напрасно, поскольку истинную религию невозможно заключить в рамки закона, заставить верить, — невозможно.

«Магистраты» могут определить обязанности человека по отношению к человеку, — говорил Уильямс. — Но попытки предписать обязанности человека по отношению к Богу — тщетны. Ничто так: не абсурдно, — писал Уильямс, — как «стремление подвергнуть суду гражданской власти у6еждеяия человеческой души». Он настаивал на том, чтобы граждане не принуждались поддерживать духовенство.

«Как? — воскликнули представители власти. — Разве труженик не заслуживает платы за, свой труд?» — «3аслуживает — был ответ Уильямса, — но со стороны: того, кто нанял его».

Пуританские лидеры не могли смириться с такой «новой и опасной точкой зрения». В 1635 году состоялся суд, на котором Уильямс был осужден и выслан. Итак, изгнанный из Бостона, он нашел пристанище у индейцев. «Лучше жить с дикарями-христианами, — говорил он, — чем с дикими христианами».

Живя среди индейцев, Уильямс приобрел собственность и учредил первое современное правление, которое предоставляло полную свободу совести. Созданное им поселение Провиденс (Провидение) явилось прообразом американского Билля о правах, появившегося полтора столетия спустя.

Уильямс предлагал кров всем подвергшимся гонениям, независимо от их вероисповедания. Даже если они не имели веры, их встречали с радостью. К несчастью, руководители, пришедшие на смену Уильямсу, впали в легализм и нетерпимость. Но об этом позже.

История неоднократно подтверждала простую истину: когда вера становится законом, начинаются гонения. Поэтому нет ничего удивительного в том, что основатели нашего государства не стремились использовать религию посредством законодательства. Этого не требует и Сам Бог. Иисус ясно изложил это: «... отдайте кесарево кесарю, а Божие Богу» (Матф. 22:21).

Итак, то, что принадлежит кесарю — правительству, и то, что принадлежит Богу — религии, должно быть разделено. Мы не должны смешивать власть и религию.

Десять заповедей помогают понять различие между религиозными и гражданскими законами. Они (заповеди) состоят из двух частей: первые четыре заповеди относятся к области личных отношений с Богом. Государство не может вмешиваться или насильно изменять что-либо здесь. А остальные шесть —гражданские законы. Они управляют обществом. Государство обязано их поддерживать и защищать всеми возможными средствами жизнь и собственность.

Когда гражданская власть вмешивается в дело религии, тут же возникают проблемы. Я согласен, что наши дети должны возвышать свои души в молитве везде, в том числе и в школе! Но кто должен учить ребят молиться? Нужны ли нам католические, протестантские или еврейские молитвы? Имеет ли это какое-либо значение?

Не так давно по закону в штате Калифорния предусматривался буддийский священник. Понравилось бы консервативным христианам, если бы в школах проводились буддийские богослужения? Но кто же определяет, как молиться и чему молиться? Вот в чем проблема.

Может ли насаждение молитвы в школе привести к вторжению в личную религию конкретного человека? И даже к гонениям? Вот о чем надо подумать.

Естественно, мне бы хотелось, чтобы каждый верил в Бога и жил согласно библейской морали. Но опять-таки: согласно чьей интерпретации Библии? Вот в чем вопрос. Именно поэтому я считаю, закон не должен вмешиваться в отношения человека с Богом. Власти должны защищать религию и не более того. Сказав это, я хочу подчеркнуть и другое: хотя я не могу согласиться с ограничением религии рамками закона, тем не менее убежден, что государство должно настойчиво насаждать гражданскую мораль. Нельзя мириться с порнографией. Государство обязано защищать жизнь, в том числе жизнь еще не родившегося ребенка.

Но неужели амплитуда маятника так широка? Неужели мы начинаем нарушать священный круг первых четырех заповедей — личные взаимоотношения с Богом?

Многие полагают, что коль скоро государство не благосклонно к той или иной особенной церкви, то значит так и надо. Для них отделение церкви от государства означает просто запрещение сект. На первый взгляд это может показаться достаточно разумным. Но это не раз приводило к печальным результатам.

Например, колония Мэриленд. Первоначально она была основана как прибежище для гонимых католиков, хотя здесь с радостью принимали христиан всех вероисповеданий. В 1649 году ассамблея Мэриленда проводила Акт о религии, где говорилось, что все, кто исповедуют Иисуса, не станут подвергаться гонениям. И тем не менее даже этот так называемый акт терпимости, провозглашенный из самых лучших побуждений, стал причиной религиозного гонения. Нехристиане были лишены всяких прав. А все те, кто не исповедовал учение о Святой Троице, приговаривались к смерти.

Гонения. Они становятся естественным результатом, когда вера превращается в закон.

Сам Бог не насаждал веру силой. Почему, почему же это делаем мы?

История церкви издавна свидетельствует, что стремление внедрять религию посредством религиозного законодательства ведет к преследованиям и гонениям. В

321 году император Константин своим указом провозгласил день солнца национальным днем поклонения. В конце концов по приказу императора Феодосия христианство стало официальной государственной религией. Вскоре ставшая могущественной церковь начала преследования всех, кто не принял и противился ее учениям.

Каждый, кто единственным правилом веры принимал Библию, а Иисуса — единственным посредником, считался еретиком. Еретиков начали сжигать в 1022 году в Орлеане, во Франции. Гонение усилилось во время великих крестовых походов. Затем появилась постыдная инквизиция, когда тысячи людей лишались жизни из-за своей веры в Христа.

Как могли христиане быть такими жестокими к своим братьям и сестрам во Христе? Что же, церковные лидеры полагали, что, убивая еретиков, они таким образом спасают тысячи от вечных мучений. И даже еретики могли раскаяться перед страхом костра. По крайней мере, на это надеялись отцы церкви.

Протестанты, отвергая .многие средневековые преданья, придерживались идеи государственной религии; Они не смогли понять, что законодательная религия — это легализм. Спасение нации посредством дел.

Понимание значения субботнего покоя предотвратило бы гонения, преследования, насаждение религии силой. Страдали христиане и католики, и протестанты. Сила есть нечто противоположное покою. Это конечный результат отвержения субботнего покоя.

На протяжении всей истории христианства пренебрежение субботним покоем порождало гонения. Вы, конечно, помните, что фарисеи задумали убийство Христа после спора о субботе. Позже христианская церковь преследовала тех, кто отказывался поклоняться дню солнца.

Как мы уже знаем, преследования за несоблюдение воскресенья были и в Америке. Даже Род Айленд после ухода Роджера Уильямса в 1679 году издал закон о воскресенье, в котором утверждались одни и запрещались другие обряды первого дня недели. И все это во имя сохранения моральности.

Библия предлагает Другое решение духовных проблем Америки — субботний покой в седьмой день. Каждую неделю суббота приглашает нас продемонстрировать свою веру в Бога, как нашего Создателя и Искупителя.

Если бы суббота соблюдалась всегда, то не было бы атеизма, безбожных обществ.

Благодаря субботнему покою мы становимся высоко нравственными людьми, не впадая в легализм. Все другие заповеди призывают нас к работе. И лишь суббота предлагает нам покой во Христе. Она — основа нашей веры, наших обязательств перед Богом с ближними, изложенных в остальных девяти заповедях.

Но многие, кто не понимает значения субботнего покоя, стремится вновь узаконить соблюдение воскресенья. Они выступают за воскресенью законы во имя общественного благосостояния. Один выходной день — это очень хорошо и для общества, и для семьи; это помогает даже сэкономить энергию. Но, верьте этому! Запомните, что, несмотря на благие намерения, воскресные затоны всегда в прошлом порождали гонения. И Библия утверждает, что история повторится.

Книга Откровения, где описывается последнее столкновение, говорит о поклонении как одной из причин конфликта. Прочтем: «И увидел я другого Ангела, летящего по средине неба, который имел вечное Евангелие, чтобы благовествовать живущим на земле и всякому племени и колену, и языку и народу; и говорил он громким голосом: убойтесь Бога и воздайте Ему славу, ибо наступил час суда Его; и поклонитесь Сотворившему небо и землю, и море и источники вод» (Откр. 14:6, 7).

Здесь главная цель — вечное Евангелие, призывающее поклониться Творцу. Творение и Искупление через веяное Евангелие — вот две причины нашего поклонения Богу. Эти два неразрывно связанных факта навечно запечатлены в седьмом дне — субботе!

Очевидно, что и в конце времени, седьмой день — суббота —это основа истинного поклонения. И как замечательно, что в наш век эволюции и мирского гуманизма суббота напоминает нам о том, что наш Творец — Бог. Окруженные процветающим легализмом, мы обретаем субботний покой во Христе, Его трудах ради нашего спасения.

Действительно ли суббота будет окончательным испытанием истинности нашей верности и послушания? А как может быть иначе, если суббота увековечивает те причины, по которым мы поклоняемся нашему Господу и Спасителю Иисусу Христу?

Теперь о ложном поклонении. Обратите внимание, что те, кто приняли начертание зверя — «не будут иметь покоя ни днем, ни ночью» (Откр. 14: 11).

Но пока во время окончательного земного столкновения ложное поклонение присутствует в изобилии, истинные христиане повсюду будут соблюдать Божьи заповеди, почитая субботний покой. Подтверждение этому находим в следующем стихе: «Здесь терпение святых, соблюдавших заповеди Божий и веру в Иисуса (Откр. 14:12).

Вера в Иисуса и соблюдение Божьих заповедей неразделимы. И делает их таковыми субботний покой.

Цена верности Богу будет высока. Земные власти объявят, «что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание...» (Откр. 13:17). В стихе 15 говорится, что будут выноситься даже смертные приговоры. Да, сохранение веры в этой борьбе требует определенной жертвы. Но цена неповиновения Богу будет значительно выше: семь чаш Божьего гнева (см. Откр. 16 гл.).

Пока еще никто не имеет начертания зверя. Повторяю: пока еще никто не имеет этого начертания. Дело в том, что Бог никому не позволит получить его, пока вопрос об. этом остается открытым. Но когда предмет спора будет вполне разъяснен и

каждый сможет понять суть дела, тогда, если мы сознательно выберем повиновение человеческим указам вместо Божьих заповедей, если мы поддадимся искушению и изберем легкий путь, тогда мы сами своими действиями, проявив неверность Богу, примем начертание.

Если мы сознательно признаем учение сатаны, означает знак «на челе». Если мы не одобряем его, но тем не менее следуем ему, уступив экономическому бойкоту или оказавшись не в силах выдержать на смешки толпы, означает «знак на правую руку». Начертание может быть невидимо для человеческого глаза. Но ангелы видят его и знают, кому мы преданы.

Бог полагает Свою печать только «на чело», то: есть на разум (Откр. 7:3), и иногда на руку, ибо Он никого не принуждает соблюдать субботний покой. Бог принимает только добровольное поклонение, исходящее от сердца и ума.

А сатане безразлично, как добиться поклонения! Если нельзя иначе — пойдет и сила!

Я знаю, что эта тема — о субботнем покое — может показаться мелкой и незначительной. Но спор вокруг субботы — это не просто спор о том или ином дне. Он затрагивает серьезный вопрос — о нашей преданности Богу. Позвольте это проиллюстрировать.

Помните времена президента Эйзенхауэра, когда советский премьер Хрущев находился с визитом в Америке, и когда он, выступая в Организации Объединенных Наций, снял ботинок и стучал им по трибуне? Представьте себе, что он потребовал бы от нас изменить дату нашего национального праздника — перенести с 4 на 5 июля? Имел ли Хрущев такое право?

Предположим, мы согласились бы. Но что тогда можно было бы сказать о нашей преданности Америке?

Спор о субботе заключается, как я уже говорил, не в том или ином дне, а в нашей верности, преданности, послушании Богу. В нашем желании войти в субботний покой. Скоро испытание всего мира.

Трудно даже себе представить, каким образом начертание зверя может быть навязано христианской властью. Но в таком случае следует вспомнить предсказание Христа: «...всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу» (Иоан. 16:2). Да, трудно представить, как христиане в Америке могут преследовать своих братьев по вере. Но тогда надо вспомнить о пуританах.

Не вызывает сомнений, что безопасная зона, разделяющая церковь и государство, становится все уже. Недавно один из протестантских лидеров заявил по национальному телевидению, что «понятие отделения церкви от государства — всего лишь плод воображения атеистов».

Представьте только!

Все в соответствии с Откровением тринадцатой главы! Мы видим, как покушаются на нашу веру, на нашу свободу. Когда государство начинает силой насаждать религиозные догмы, человек лишается личной свободы. Начинаются гонения. Помните старые американские законы о воскресенье?

Убежден: если в нашей стране мы потеряем свободу, то произойдет это вовсе не потому, что американцы станут фанатиками или тиранами. Убежден, что консерваторы с благими намерениями, не отдавая себе отчет в том, что делают, с легкой руки лишают нас свободы путем голосования, законов и поправок. Стремясь решить наши национальные проблемы, они принесут в жертву наши свободы. Единственная наша надежда в схватке

не на жизнь, а на смерть со вседозволенностью, процветающей десятилетиями, — в борьбе с ослабевающей нравственностью, в возвращении утерянных духовных ценностей. Они надеются вновь снискать Божественную милость, но слишком поздно поймут, что их души уже в оковах.

Все это может иметь место во время национального кризиса. История свидетельствует, что в минуты тяжелого испытания человек готов пожертвовать своей свободой ради своей безопасности.

Помните, как нацистам удалось покорить Германию? Или возьмите фундаментализм в современном Иране. Сегодня даже в нашей стране можно легко обменять некоторые свободы на экономическую и военную безопасность. А в результате наши патриоты не остановятся даже перед гонениями во имя Бога. Стремительно приближаясь к решительному моменту, мы не можем не понимать, что поставлено на карту. И решение мы должны принять сами. Сатана, конечно же, вмешается и многие искренние верующие из-за своего поведения поддадутся его искушениям. Но Сам Бог никогда не посягает на нашу свободу. Он стоит у дверей и стучит в наши сердца. Он ожидает, когда мы примем Его любовь.

Самые преданные и честные ответят на призыв Господа даже, если это будет стоить им жизни. Ведь Иисус обещал: «...кто потеряет душу (жизнь) свою ради Меня, тот обретет ее».

Я не раз мысленно возвращаюсь к той зимней ночи, когда римский легион расположился лагерем на озере в Армении. Существует несколько версий этой истории. Но абсолютно очевидно одно, что сорок солдат отказались отречься от своей веры. И за это их приговорили к смерти на льду замершего озера.

Окоченевшие от холода, прижавшись друг к другу они начали петь. Их суровый командир — язычник, наблюдавший за ними из своей теплой палатки, услышал слова: «Сорок борцов борются за Тебя, о Христос, борются за Твою победу и просят у Тебя венец».

Эти странные слова задели за живое этого огрубевшего командира, привыкшего к проклятиям и горячим мольбам о пощаде, и он внимательно начал вслушиваться. Эти люди принадлежали к тому же обществу, что и он, люди, которые твердостью своей веры вызвали раздражение у властей. Это были 40 героев, выдающиеся воины. Должны ли они умереть?

Он вышел из палатки, собрал прибитый к берегу хворост и разжег огромный костер, языки пламени которого взметнулись в небо.

Может глядя на огонь, они откажутся от своей веря и тем самым спасут себя? Но не тут-то было. Снова он услыхал слова припева: «Сорок борцов сражаются за Тебя, о, Христос...»

Затем вдруг слова гимна изменились: «Тридцать девять борцов борются за Тебя, о Христос...»

И вдруг, когда песнопение долетело до его ушей, он заметил, как один из них выполз на берег и рухнул у костра, больше не слышалась песнь сорока. Один из героев отрекся от своей веры.

А на берегу, резко выделяясь на фоне полыхающего огня. стоял командир. Отравные мысли беспокоили его душу. Вдруг он, окинув взглядом жалкого предателя сбросил с себя плащ и, прежде чем солдаты смогли остановить его, бросился по льду через озеро к узникам со словами: «Пока жив, займу твое место!»

Через несколько мгновений песнопение с новой, победоносной силой опять донеслось до, солдат, которые! стояли на берегу, пораженные страхом и ужасом; «Сорок борцов борются за Тебя, о Христос, борются за Твою победу и просят у Тебя венец!»