Как опечалиться о грехе настолько, чтобы оставить его навсегда?

Приходилось ли вам, выслушивая порицание, заявлять о том, что вы сожалеете о поступке, в то же время как вы в действительности не сожалели о нем?

Можно ли вас заставить сожалеть о проступке? Скорее всего, нет. Сожалевать приходится о том, что вам велят сожалевать!

Иногда мы считаем, что покаяние, или печаль о грехе и отвращение от него, является уместным только в начале христианского опыта. Но действительно ли мы нуждаемся в отвращении от греха только в начале уверования, или же это постоянный опыт в жизни христианина?

Стараясь понять сущность покаяния, мы легко можем попасть в замкнутый круг. Спросите кого-нибудь: "Как мне оставить мои грехи?" - и вы услышите:

"Покаяться!"

"Что это значит?"

"Это значит возненавидеть грехи".

"И это все?"

"Ну это еще означает оставить грехи".

"Хорошо! Но как мне оставить их?"

"Их можно оставить через покаяние!"

И такой бесплодный разговор может произойти с любым из ваших собеседников. Я это знаю из личного опыта. Итог такой беседы заключается в том, что покаяние зависит от оставления грехов, это в сущности и есть покаяние. Бедному грешнику очень малая помощь от такого пояснения!

Суть дела, как свидетельствует Библия, заключается в том, что есть два рода покаяния: "Ибо печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению; а печаль мирская производит смерть" (2Кор.7:10). Печаль ради Бога рождает настолько глубокое сожаление, что последствием этого бывает оставление греха, а печаль мирская не стоит ни гроша. Такая печаль подобна огорчению из-за простуды.

Когда-то Иуда с плачем и слезами искал покаяния, но у него не проявилось настоящего сокрушения и печали о грехах. Иуда пал жертвой угрызения совести, и, снедаемый страхом грядущего возмездия, он покончил жизнь самоубийством, но в этом не было настоящего покаяния. И вообще сильное внешнее проявление чувств еще не говорит о покаянии. Более того, это может быть ложное покаяние, внушаемое сатаной.

Тогда что же происходит при настоящем покаянии? Что представляет собой подлинное раскаяние и сожаление о грехе, которые изменяют всю нашу жизнь? Думаю, что у всех нас были случаи настоящего раскаяния.

В один из теплых весенних дней, когда я еще учился в третьем классе (мы тогда жили в г. Филадельфии, штат Пенсильвания), мы, запыленные и разгоряченные ребята, забежали после перерыва в умывальную для мальчиков, чтобы привести себя в порядок, забыв, что старший класс все еще занимается. Мы не подумали, что своим шумом кому-то мешаем. На наш шум из того класса вышла учительница и воскликнула: "В чем дело? Вы шумите, как стадо диких животных!" Я подумал, что ей вообще не место в умывальной для ребят. Кроме того мне не понравилось ее обращение, и я выпалил: "Точно так, мы - стадо животных!"

Конечно, для моего возраста это было слишком дерзко; она пожаловалась моей учительнице, которая пришла ко мне и сказала: "Пойди к учительнице этого старшего класса, к К., и скажи, что ты весьма сожалеешь о всем происшедшем".

А я не сожалел. И как можно насильно заставить себя сожалевать о случившемся, если в душе нет сожаления? Повеление учительницы высказать К. сожаление о случившемся не побудило во мне никакого сожаления. И я не пошел. На следующий день, когда я пришел в школу, учительница сразу же спросила меня: "Извинился ли ты перед К., что сожалеешь о грубом поведении?"

Я попал в трудное положение. И единственным выходом, который я нашел в тот момент, были слова: "Да, я сказал". Неожиданно для меня она заметила: "Я только что спрашивала об этом учительницу К., и она сказала, что ты ничего не говорил ей". Спасаясь из огня, я попал в полымя. Все, что я мог придумать,- это: "Я сказал.., но она, наверное, не расслышала!" Учительница решила покончить на этом и больше ничего не сказала. Время шло, и мы взрослели. Этот случай забылся, и я вспомнил о нем лишь тогда, когда начал читать Библию подряд, три главы в день, а в субботу - пять. Чем больше я читал, тем больше случаев приходило мне на память, в том числе и ложь, сказанная учительнице. У вас было такое? Наконец, я сел и написал ей об этом письмо, попросил прощения. Я почему-то сожалевал о том, что солгал ей. Что же вызывает в человеке сожаление? Это было для меня не совсем ясно тогда, когда я читал подряд Библию, но с тех пор я часто задумывался над этим. Читая Библию дальше, я нашел, что покаяние, или сожаление из-за греха, должно быть настолько глубоким, чтобы побудить к действию, и оно зависит не от нас самих. Мы не способны произвести печаль ради Бога. Как бы мы ни старались, в нас самих нет такой силы. Об источнике спасительной печали говорится в Деян. 5:31: "Его (Христа) возвысил Бог... в Начальника и Спасителя, дабы дать Израилю покаяние и прощение".

Оказывается, прощение - дар! И покаяние - дар! Христос дает мне способность сожалевать. Покаяние - такой же дар Божий, как прощение и оправдание. И его нельзя ощутить до тех пор, пока Христос не вложит его в нашу душу.

Интересно заметить, что в книге "Путь ко Христу" в трех важных высказываниях говорится: "В этом вопросе многие ошибаются".

В первом случае сказано: "Именно в этом вопросе многие могут ошибиться и потому не в состоянии принять ту помощь, которую Христос желает им оказать. Это те, которые думают, что они могут придти ко Христу, не раскаявшись... Но должен ли грешник ждать, пока он раскается, чтобы можно было придти к Иисусу? Нужно ли делать из покаяния стену между грешником и Спасителем?" (Путь ко Хр., стр. 26).

Тысячи людей стоят за этой стеной. Они думают, что обязаны сначала раскаяться, а потом придти ко Христу, чтобы Он мог принять их, но это место Духа пророчества говорит, что мы должны придти к Нему для того, чтобы получить покаяние. Как же нам быть в таком случае? "Библия ни в одном месте не говорит, что грешник должен покаяться, прежде чем он может повиноваться зову Христа: "Придите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас" (Матф. 11:28). Мы имеем так же мало возможностей придти к покаянию, если Дух Божий еще не пробудил нашей совести, как и получить прощение без Христа" (ПХ, 26).

В этой же главе сказано: "Если мы сознали свою греховность, не будем терять времени на то, чтобы исправлять самих себя! Как многие, однако, думают, что они недостаточно хороши, чтобы придти ко Христу! Может быть, ты думаешь, любезный читатель, что ты можешь улучшить себя путем собственных усилий?.. Наша помощь - только от Господа. Мы не можем ничего достигнуть сами собой. Мы должны придти ко Христу такими, как мы есть" (ПХ, 31). Хорошо, а что нужно сделать, чтобы покаяться? Не тратя напрасно времени, нужно придти ко Христу. Это необходимо сделать в начале христианского опыта и продолжать делать в течение всей нашей жизни. Если я христианин уже долгое время, а мне еще не удается добиться совершенства в каком-либо аспекте моей христианской жизни, что мне нужно делать? - Покаяться! Как этого добиться? Подождать две недели, пока Господь утишит Свой гнев после моей неудачи, и затем придти к Нему? Нет!

Я иду ко Христу сразу, потому что Он - Тот единственный, Кто может дать мне силу раскаяния в такой мере, чтобы оставить грех.

Покаяние - это непрерывное преобразование; наше покаяние будет углубляться с каждым прогрессивным шагом в нашем христианском пути. Покаяние означает: постоянно отвращаться от себя и приближаться ко Христу, и мы нуждаемся в этом постоянно, каждый день. Это не опыт, совершающийся только однажды. Я нуждаюсь в раскаянии сегодня, завтра, послезавтра и постоянно. Бог обещал мне давать покаяние все снова и снова.

Может, обещание Христа дано только немногим, избранным и предопределенным? Во 2Петр. 3:9 читаем:

"Господь... долготерпит нас, не желая, чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию". Заметьте особенности выражения: "Все пришли к покаянию". Придти, оказывается, могут все. Не могут сами покаяться, а придти могут. Я допускаю, что прийти к Христу и придти к покаянию - одно и то же, потому что, когда я прихожу к Христу, тогда и получаю от Него покаяние. А потому, живя как христианин, если я продолжаю приходить к Христу, фактически, я продолжаю каяться, и результат будет хорошим: печаль ради Бога и оставление грехов.

Спаситель постоянно влечет людей к покаянию. Им нужно только подчиняться влечению, и их сердца будут расплавлены в покаянии. Да будет так в моей жизни! Да придет такое истинное покаяние! Аминь!

Для того, чтобы осуществилось в жизни прощение и Бог принял нас, от нас требуется некоторое соучастие. Что требует от нас Господь, чтобы Он смог простить нас? Многие считают, что мы должны стать добрыми, что мы должны сделать определенные усилия и стать лучшими; истина же заключается в том, чтобы откликнулись на Его зов и пришли к Нему.

Что значит придти? Возможно, это означает выйти к кафедре или подойти к проповеднику? Может быть, это означает прийти к решению никогда больше не повторять определенных грехов? Из-за того, что мы не видим Его, выражение "прийти к Христу" весьма неопределенно. Поэтому и возникло так много понятий о том, как прийти к Христу. А действительное значение состоит в том, чтобы прибегнуть к Его Слову и находиться в общении с Ним в молитве.

Если призыв с кафедры побуждает несколько человек выйти перед всей церковью, но оставляет их в неведении о том, что значит придти ко Христу лично на коленях в тайной молитве и совершать это постоянно - сегодня, завтра, послезавтра,- то они пришли ко Христу не надолго. Придти ко Христу - означает ни больше, ни меньше, как жить в личном посвящении Христу. Мы приходим ко Христу, проникаясь Его жизнью, характером, учением Слова Божьего и через молитву.

Самое первое, что Он производит в нас, когда мы приходим к Нему,- суть сознание нашего крайнего недостоинства, беспомощности и нужды. Все это созидает в нас покаяние. Покаяние - дар. Это не собственное усилие, более того, это нечто такое, чему я не могу противиться, когда прихожу ко Христу, так как, воспринимая план спасения, грешник оказывается у подножия креста и раскаивается о своих грехах, которые причинили так много страданий дорогому Сыну Божьему. Чем глубже мы проникаемся любовью Божьей, тем лучше понимаем греховность греха.

Покаяние - это не чувство сожаления о нарушенном законе или заповеди.

Это печаль о том, что я огорчил Того, кто отдал Свою жизнь за меня. Приходя к Нему лицом к лицу, я вижу, к чему привел мой грех. Таким образом, весь христианский опыт сводится к одному: к личным отношениям со Христом; в этом заключается вся суть покаяния.

С горячей молитвой изучайте Слово Божье. Это Слово... убеждает в греховности. Именно тогда, когда мы вполне понимаем любовь Божью, мы начинаем лучше сознавать всю греховность греха. Знание плана спасения приводит меня в раскаянии к подножью креста не только в начале моего опыта, но и в дальнейшей христианской жизни.

Мой отец часто говорил: "Сынок, есть много людей, в том числе и библейских личностей, которые в своей жизни совершали много страшных грехов. Запомни одно: разница между праведником и нечестивым в том, что праведник знает, как каяться".

Я много раз задумывался над его словами. Один из великих примеров истинного покаяния заключается в опыте Давида. Мы читаем об этом в его 50-м Псалме покаяния, который, подобно ключу, открывает путь к раскаянию. Заметьте, что он исповедует свое греховное состояние без оправдания и извинения: "Многократно омой меня от беззакония моего и от греха моего очисти меня" (ст. 2). Давид сознавал и исповедовал свою нужду и бессилие, что он ничего не может сделать, чтобы стать достойным прощения и стать чистым. Он не просто молился о том отчуждении, которое произошло между ним и Богом, о своем греховном состоянии, о своем коварном и злом сердце. Это не было просто желание получить прощение за один греховный поступок. Это была мольба о чистоте сердца и жизни.

Чтобы убедиться, на какое зло он был способен, Давиду понадобился его страшный опыт. Так бывает и в нашей жизни. Припоминаю разговор с братом, который пережил большой поворот к лучшему. Он рассказал следующее: "Самым великим открытием до того, как я смог повернуть к лучшему, было сознание моего истинного состояния. Я увидел себя ужасным грешником!"

"Вы, наверное, совершали ужасные преступления?"

"Нет, я пришел к такому состоянию, что понял: я способен на все!"

А Давид в своем опыте зашел еще дальше.

И потому он просил не только о прощении грехов, но и о своем очищении. В этом же Псалме находится еще один ключ к печали ради Бога: "Тебе Единому согрешил я и лукавое пред очами Твоими сделал" (ст. 7). Давид говорит, что это был грех против Бога.

Он умолял:"Окропи меня иссопом - и буду чист; омой меня - и буду белее снега... сердце чистое сотвори во мне"... (ст. 9, 12). Давид не просто извинялся. Он хотел избавиться от греховности, ибо понимал глубину греховной бездны, которая разделяла его с Богом,- вот почему он просил о чистом сердце и правом духе.

Из этого же Псалма видно, что печаль к покаянию связана с личностью. Печаль мирская вызывается тем, что нарушены определенные установления. А печаль к покаянию затрагивает личность. Она рождается из-за того, что сокрушено чье-то сердце! Скорбь о том, что я поразил чье-то сердце приводит к тому, что я поднимаю глаза к Иисусу, к Тому, кто имеет сердце! Вот почему правила и постановления, вот почему десять заповедей - это еще не все. Эти десять заповедей лишены смысла, когда они безличны. И только тогда, когда они оживают для нас в лице Иисуса Христа, мы приходим к подлинному раскаянию.

Следующее событие произошло в то время, когда я учился в 7-м классе. Мой отец проводил тогда собрания в штате Мичиган, в городе С. Там была маленькая адвентиская восьмилетняя школа, в которой учились всего 13 школьников. Учительнице было 18 лет, и она преподавала совсем немного. Она хорошо знала программу, но не могла совладать со своими 13-ю подопечными. Она старалась делать все наилучшее, но ее попытки оказались тщетными, и к половине года собрался совет, чтобы решить вопрос о ее замене...

Как-то раз на игровой площадке под окном школы несколько учеников вели разговор о своей учительнице. Я подошел к ним из-за угла школы как раз в тот момент, когда они говорили, что она не очень хорошая учительница и имеется надежда на приход лучшей... Так они рассуждали между собой, и когда все высказались о том, что им не нравится их учительница, мне оставалось лишь одно: согласится с ними. И я сказал: "Она мне тоже не нравится... совершенно". И в это время я заметил через открытое окно какое-то движение.

Это была учительница. Она стояла за пианино, думая, что никто не видит ее, а мне было все видно. Я никогда не забуду ее выражения лица: оно воплощало отчаяние. Она не смотрела на нас. Глаза ее были опущены вниз, и я видел, как по ее лицу струились слезы. Мне стало не по себе. Я убежал домой. Наступила ночь, но я не мог спокойно спать. Я был поражен видом учительницы, которая делала для меня все наилучшее, что только могла сделать.

На следующий день, придя в школу, я решил написать ей записку и попросить прощение.

Я глубоко раскаивался. Почему? Потому ли, что нарушил какое-либо предписание? Нет. Потому что подвел друга. Я вспомнил все, что она сделала для нас: как она оставалась после уроков, чтобы помочь отстающим; как она ездила в город и находила удивительно хорошие подарки для каждого из нас. После школьного завтрака она всегда читала нам интересные рассказы. Она даже выучила с нами поэму Уитьера, которая запомнилась мне до сих пор.

В ней, между прочим, говорится и о раскаянии:

"Стоит школа у дороги,

Как сиротка-нищий... А вокруг нее повсюду Те ж деревья, кущи...

Тот же стол учителя... Тот же пол и стулья... Те же парты с пометками - Злого вольнодумья...

Здесь и там рисуночки: Вспомнив это с вами... И порог, куда входили, Играть выбегали...

Много лет назад, зимою, Солнце уж садилось... Осветило окна школы, Во льду заискрилось...

Засверкало в златых кудрях, В глазах заблестело,- Вид учительницы милой Предо мной всецело...

Вот она стоит у школы, Перед нею мальчик... Вид его весьма смущенный, Скорбный и печальный...

С видом, полным сожаленья, Она взяла его руку И словами извиненья Изливала сердца муки:

"Прости меня, мое дитя,

Я унизила тебя, Ненавижу я себя, Но люблю, люблю тебя!"

И доныне человек, Уж покрытый сединой, Вспоминает: сорок лет, Как уж нет ее живою...

Вспоминает: в школе жизни Очень мало тех людей, Чтоб в грехах и преступленьях Каялись, подобно ей..."

Она просила прощения за то, что назвала по буквам слово, которого он не мог разобрать. Почему? Потому что она любила его.

И подвиг любви нашей учительницы ярко встал перед моими глазами. Вспомнив то, что она сделала для нас, увидев ее сердце, сокрушенное моей неблагодарностью, я сокрушился сам. Я сожалевал не потому, что нарушил школьные правила, я огорчил любящего меня человека. Я радовался за учительницу, когда ей позволили закончить год. Я радовался, что имею возможность по-другому относиться к ней. Я радовался, когда я слышал каждый день, что она все еще учит! С тех пор я давно ее не видел, но верю, что еще увижу ее.

Когда ко мне поворачиваются спиной, когда меня разочаровывают, когда обо мне говорят под школьным окном, мне трудно всех таковых полюбить и принять в свои объятия. А Христос принимает. Он принимает воров, блудниц и фальшивомонетчиков, приглашая всех прийти к Нему, чтобы получить мир и покой. Когда мы постигнем всю доброту, которой полны Его благословения, долготерпение и снисхождение, наши сердца не устоят, но опечалятся к исправлению. Кто желал бы полностью раскаяться? Что делать такому? Он должен прийти к Христу без промедления, таким, как он есть.

А вот люди времен Иисуса Христа имели другое понятие, которое бытует до сих пор. "Иудеи учили, что прежде чем любовь Божья прострется к грешнику, он должен покаяться. С их точки зрения, покаяние является действием, посредством которого люди могут заработать благословление небес. И эта самая мысль и заставляет фарисеев воскликнуть удивленно и злобно: "Он принимает грешников!" Согласно их представлениям, Он не должен был никому позволять приближаться к Себе, кроме тех, кто покаялся" (НУХ, 189).

Если бы это было так, мы бы все не имели никакой надежды. Если бы Он никогда не принимал грешников, мы бы никогда не нашли своего счастья, ни вы, ни я. Но Он принимает нас вначале, так и на всем протяжении нашего христианского опыта, и Его доброта, с которой Он принимает нас, сокрушает наши сердца, потому что это совсем не по-человечески: любить и принимать людей, которые ненавидят нас. Иисус Христос умер за Своих врагов, и это дало Ему возможность осуществить всеобъемлющий девиз: "Приходящего ко Мне не изгоню вон" (Иоан. 6:37).

Любезный подход, и как Он принимает нас, вызывает в нас желание изменить свою жизнь. Он всегда принимает любого из приходящих к Нему; в любое время, в любом месте, независимо от греховного прошлого. Будем же помнить, что непростительный грех - это не удаление Бога от человека, но удаление Человека от Бога.

И тогда уместны следующие утешительные слова для всех отчаивающихся:

"Отчаивающаяся душа, мужайся! Даже если ты поступила беззаконно. Не думай, что Бог, возможно простит твой грех и позволит тебе войти в Его присутствие. Бог уже сделал первый шаг. В то время как ты находилась в состоянии восстания против Него, Он вышел искать тебя... Душу, пораженную и раненую, готовую погибнуть, Он заключает в Свои объятия любви" (НУХ, 188-189).

Бог не только принимает грешников, жизнь которых была постоянным вызовом Ему, но, "когда они раскаиваются, Он наделяет их Своим божественным Духом, поставляет их на самые ответственные места и посылает их в лагерь неверных возвещать о Своей безграничной милости" (ЖВ, 826).

Что вы скажете об этом? Такова доброта и милость Божия!

Я понял это из своих отношений с отцом. Возможно, еще из преданий своей прародины Норвегии; они имели убеждение, что розги не стоит жалеть. Однажды, получив наказание, соответствующее проступку, я сказал маме, зайдя к ней, с улыбкой: "Мне даже не больно!" Это была моя большая ошибка, потому что она сказала папе, и тот взялся за шланг от насоса и устроил мне хорошую порку. Но я не обижался на отца.

Позже я слышал мнение консультанта по семейным вопросам, почему воспитываемый может принимать наказание: "Нет ограничения в мерах воспитания. Любой, старый и малый, может принимать все, что делается для его воспитания до тех пор, пока он еще знает, что его любят, и принимает. Но в то мгновение, когда он почувствует себя отверженным, вы зашли слишком далеко. Это единственное ограничение при воспитании". В нашей семье мы всегда знали, что нас любят и принимают. Мы знали, что сердце отца сокрушалось, когда он был вынужден наказывать нас, как мы того заслуживали.

Но во время самого тяжелого наказания, которое мне когда-либо пришлось перенести, отец даже не притронулся ко мне. Это было однажды летом в лагере Поттаватомье, посреди острова на озере Чаек. Этот летний лагерь принадлежал Мичиганской местной конференции. Наши отец и мать старались помочь нам провести время наилучшим образом. У нас было все. Мы с братом совершали прогулки на каноэ, отдыхали на пляже, катались на быстроходных катерах, плавали и т. д. Но проблема заключалась в следующем. Теперь это называется детской ревностью, или соперничеством между детьми одних родителей. Мы же называли это боем.

Начиная невинно и весело, он всегда заканчивался дракой. Драка, драка, драка... У отца с мамой не было передышки. Отец прибегал к порке, он лишал нас отдыха, пробовал не давать нам десерта и даже оставлял без ужина. Ничего не действовало. Мы с братом опять дрались друг с другом. Наконец, он позвал нас в свою комнату. Мы уселись на краю кровати, недоумевая, чем все это кончиться. Но отец, кажется, совсем растерялся. Что он мог еще предпринять? Он старался что-нибудь придумать - и ничего не находил. Он пробовал говорить - и ничего не мог сказать.

И тогда я увидел то, что редко видел впоследствии: я увидел на лице моего большого, сильного папы слезы. Я бы перенес ремень для правки бритв, я бы выдержал и шланг от насоса, но видеть слезы было самое тяжелое наказание для меня... И я воистину сокрушился! Почему? Потому что понял, как я сокрушил сердце моего лучшего друга, того, кто так много сделал для меня! Я по-настоящему пожелал перемениться, и мы изменились; мы с братом стали близкими друзьями.

Что вызвало эту перемену? Я нередко думал об этих моих личных опытах и вообще, что такое покаяние. Что же я нашел? Приходя к сознанию, что вы сокрушили чье-то сердце, любящее вас, вы сами сокрушаетесь сердцем, и в этом заключается суть покаяния. Согласно Римл. 2:4: "Благость Божия ведет тебя к покаянию", происходит нечто следующее:

1. Вы сознаете, что вы - грешник, способный разочаровать кого-то.

2. Вы понимаете, что Бог любит вас, что Он - ваш Друг, и вы знакомитесь с Ним лично.

3. Когда вы совершаете что-либо такое, что огорчает Его, вы сами огорчаетесь.

4. Когда же вы поймете, что, несмотря на Свое разочарование в вас, Его терпение, милость и сила не истощились и Он все же принимает вас, ваше сердце сокрушается.

Помни, друг, что не бывает изменения сердца без живого общения с Христом; только в таком случае можно опечалиться настолько, чтобы оставить грех. Я не смог устоять перед сокрушенным сердцем моего друга, как не мог устоять Петр.

В одну из ночей, когда он стоял у открытого огня, служанка обвинила его в том, что он был учеником Иисуса. Тогда Петр начал клясться и божиться: "Я не знаю Его!" Как раз в это мгновение глаза Петра встретились с глазами Иисуса Христа. В них не было гнева или обиды. Это был небесный взгляд: не просто печаль и разочарование светились в Его глазах, но переживание и сожаление о беде, постигшей бедного ученика. Петр, стоя там и глядя в глаза Иисуса Христа, видел бледное страдающее лицо, дрожащие губы с запекшимися сгустками крови с печатью мучения. Он видел, как обступили Его люди, поднимая руки, чтобы бить Его, и даже плевали Ему в лицо.

Но это было не все, что он видел. Мгновенно в его памяти пронеслись события того дня, когда дружелюбный голос Иисуса побудил его оставить сети и следовать за Ним; пред ним предстала ночь, когда он пожелал идти по воде и начал тонуть, но Христос поднял его из воды, не дав ему утонуть в грозных волнах; он припомнил день, когда он спорил около храма о налоге, и как Христос опять выручил его. Он также вспомнил, как всего за несколько часов до своего отречения он хвалился перед Иисусом: "На меня можешь положиться; даже если все убегут, я не оставлю Тебя!" И как ответил Христос: "Петр, Петр! Вот сатана просил, чтобы сеять вас, как пшеницу, но Я молился о тебе".

...Вдруг сквозь пелену до сознания Петра дошла мысль, что в этот вечер он нанес Христу самый страшный удар. Он бросился бежать от костра, пробежал через ворота и понесся по темным улицам Иерусалима к золотым воротам городской стены; затем вниз к потоку Кедрону, к оливковой роще в Гефсиманском саду. Блуждая во тьме, он, наконец, нашел место, где за несколько часов до этого молился Христос. Он упал на землю и желал себе смерти... Это было искреннее желание. Почему? Потому что он причинил боль своему лучшему Другу.

Петр не умер. Он хотел умереть, но остался жив. И позже, стоя перед тысячами народа и приглашая придти кр Христу для покаяния, он знал, о чем говорит. Когда мы с вами переживем подобную печаль о грехе, тогда тот дар покаяния, который предлагает Иисус Христос, будет нашим. Тогда мы будем жаждать такого познания Его присутствия и силы, чтобы нам никогда не огорчать Его. Только тогда придет победа.

Послушай же, друг! В человеке нет силы изменить свою жизнь. Это может сделать только Бог. Он не может помочь до тех пор, пока мы не осознаем Его как своего личного Друга и не постигнем того, что значит для Него наша жизнь. Понимаем ли мы это! Я стремлюсь ко всему большему покаянию каждый день и приглашаю вас искать все большего познания о Боге.

Дорогой Небесный Отец! Благодарим Тебя за Твою великую любовь. Она превосходит нашу человеческую любовь. И мы не можем постигнуть ее, потому что без Тебя мы не сможем поступать так, как Ты. Благодарим Тебя за то, что ты искал нас, когда мы блуждали без Тебя, и благодарим Тебя за приглашение придти с покаянием, за покаянием и ради покаяния. Мы знаем: только Ты можешь произвести на нас такую печаль, что мы оставим грех. Помоги нам иметь такие отношения с Тобой, которые приведут к покаянию. Благодарим Тебя за прощение и милость помоги нам постоянно прибегать к Твоему прощению, подобно апостолу Петру... Аминь!"