Алан и чердак

Алану было хорошо известно, что нельзя забираться на чердак. И мама, и папа снова и снова напоминали ему об этом. Но тем не менее он по-прежнему горел желанием попасть туда.

Почему? Не знаю. Возможно, потому, что там было так мрачно и таинственно. Возможно, потому, что там хранились его старые игрушки. Возможно, безо всякой причины, а просто потому, что ему запретили лазить туда.

Уж таковы некоторые маленькие мальчики. Только запрети им что-нибудь делать, и они не успокоятся до тех пор, пока не добьются своего.

Иногда Алан взбирался вверх по чердачной лестнице, открывал люк чердака и заглядывал внутрь. Вслед за этим снизу раздавался знакомый голос:

– Алан, что т делаешь там наверху? И он снова спускался вниз.

– Но почему мне нельзя забраться на чердак? – бывало спрашивал он,

– Потому что там нет пола, – отвечала мама, – Я тебе сто раз говорила об этом. Если ты ступишь мимо стропил, ты можешь провалиться вниз и сильно ушибиться.

– Я бы не ступил мимо стропил, – уверял Алан. – Я бы прошел по ним так же хорошо, как папа, и не провалился бы, и не ушибся.

– Это ты так думаешь, – говорила мама, – В любом случае не смей туда залезать.

Как-то во время уборки спальни маме послышался странный шум над головой. Она замерла и прислушалась.

Да, кто-то перемещался по чердаку. Может быть, крыса? Или птица?

Нет– Скрипели стропила. Должно быть, кто-то ходил по ним. Кто бы это мог быть?

Это не мог быть отец, потому что он уехал на работу. Тогда кто же еще? Конечно, не Алан. Ведь ему столько раз строго-настрого запрещали подниматься туда!

– Алан, это ты там наверху? – позвала мама. Ответа не последовало. Но скрип прекратился. Мама на мгновение перестала протирать пыль, выжидая и прислушиваясь.

Вскоре скрип возобновился.

– Алан! Ты на чердаке? – позвала мама. Скрип снова затих. Теперь сомнений не было.

– Алан! – крикнула мама. – Сейчас же спускайся вниз!

И он спустился – но не таким образом, как она ожидала.

Неожиданно раздался громкий треск и обвалилась часть потолка, слегка задев маму. Затем появилась пара кедов, за ними показались две ноги, а потом – и Алан собственной персоной.

К счастью, он упал на кровать, поэтому, если не считать заноз, которые он всадил в руки, отделался он лишь легким испугом.

Конечно, когда вернулся домой отец и увидел, что ему предстоит немало потрудиться, чтобы привести все в порядок, Алан почувствовал нечто более ощутимое, чем занозы. И ощутил это другой частью тела!

Во всяком случае, он сам признался мне, что тогда он в первый и последний раз поднялся на чердак и в последний раз ослушался родителей.

---