Питер и тыквенные семена

– Мама, – сказал как-то раз Питер, – как бы я хотел заработать немного денег.

– Но, дорогой, – удивилась мама, – разве ты уже не зарабатываешь деньги? Ты помогаешь мне по дому, а я каждую неделю даю тебе за это немного денег.

– Да, конечно, – согласился Питер. – Но я имею в виду настоящие деньги, те, которые зарабатывают взрослые. Ну, ты знаешь, зарплату.

– О, Питер, я надеюсь, что и ты, когда вырастешь, станешь получать зарплату, – сказала мама. – У тебя для этого будет достаточно времени.

– Но я хочу получать ее сейчас, – настаивал Питер. – Разве не могу я пойти, например, на ферму к господину Джонсону и поработать на него.

– Думаю, можешь, если он даст тебе работу. Но, знаешь, ты пока еще маленький мальчик, Я сомневаюсь, что он захочет беспокоиться из-за тебя.

– Но ведь ты спросишь его? – умолял Питер. – Просто спроси его. Он всегда может сказать "нет".

Наконец после долгих уговоров мама пообещала над этим подумать. На следующий день она поговорила с фермером Джонсоном, и тот согласился, чтобы Питер провел на ферме одну неделю своих каникул, работая за оговоренную плату каждое утро. А если он будет хорошо выполнять порученную работу, днем сможет поиграть.

Естественно, что, выходя из дома с небольшим рюкзачком, в котором лежали пижама, расческа, зубная щетка и другие вещи, которые могли ему понадобиться на первой в его жизни работе, Питер чувствовал себя совсем взрослым.

Фермер Джонсон радушно принял его и тут же дал задание – выполнять нехитрую работу по дому.

Как-то утром, когда подошло время приступать к работе, Джонсон объявил Питеру, что в этот день у него есть особое задание для мальчика.

– Питер, – сказал он. – Я хочу, чтобы сегодня утром ты помог мне в одном деле. Ты сможешь выполнить что-то очень важное и сделать это именно так, как я сказку тебе?

– О да! – ответил взволнованный Питер, – Конечно, выполню. Что это за работа?

– Пойдем со мной, – произнес фермер Джонсон, – И ты скоро узнаешь.

Сначала они зашли во двор, где фермер Джонсон захватил с собой семилитровое ведро тыквенных семян. Затем они отправились в поле, полностью готовое к севу.

Питеру было не совсем ясно, что бы все это значило, однако он предполагал, что его работа будет каким-то образом связана с этими семенами. Возможно, ему придется держать ведро, пока фермер Джонсон будет сажать семена.

– А теперь слушай, – сказал фермер Джонсон. – Видишь это поле?

– Да, – ответил Питер, думая о том, что никогда в жизни не видел такого огромного поля.

– Так вот, я хочу, чтобы ты посадил здесь вот эти тыквенные семена. И я хочу, чтобы это было сделано очень тщательно,

– Вы имеете в виду меня? – переспросил Питер, не веря своим ушам.

– Да, тебя, – подтвердил фермер Джонсон. – Я хочу, чтобы сначала ты прошел по первой борозде, через каждые десять шагов положил в нее по три семени и присыпал их сверху землей. Затем, когда ты доберешься до конца первого ряда, перейди на следующий и проделай то же, идя обратно. Так и продолжай, пока ведро не опустеет.

– Хорошо, господин Джонсон, – ответил Питер, гордый тем, что ему наконец поручили настоящую работу.

– Ты хорошо понял, что от тебя требуется?

– Да, по три семени в каждую лунку и десять шагов между лунками.

– Молодец! – улыбнулся фермер Джонсон. – А теперь я, пожалуй, пойду. Да, кстати. Как только закончишь, можешь сходить искупаться.

– Ой, спасибо, господин Джонсон, – радостно ответил Питер. – О. Я быстро.

"Посмотрим!" – сказал про себя фермер Джонсон, отправляясь по своим делам, ч Тем временем Питер бодро взялся за работу,

– Три семени – десять шагов, три семени – десять шагов, – считал он вслух.

Спустя некоторое время он, медленно продвигаясь, бормотал чуть слышно:

– Три семени. Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, три семени. Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь; девять, десять, три семени...

Дойдя наконец до конца первого ряда, Питер нетерпеливо обернулся назад, чтобы посмотреть на то место, с которого он начал. Он едва мог его разглядеть - так далеко оно было.

После этого он взглянул в ведро, и радости у него поубавилось. Казалось, оно было таким же полным, как с самого начала!

"Как же так! – сказал он сам себе. – Я посадил все эти семена, а их как будто столько же. Придется поднапрячься, если уж я решил искупаться".

Итак, он передвинулся на соседнюю борозду и начал долгий, медленный путь назад к тому месту, с которого он начал, И снова: три семени – десять шагов, три семени – десять шагов.

Наконец был окончен и этот ряд, Питер снова заглянул в ведро и чуть не расплакался. По правде говоря, семян стало меньше, но ненамного!

К этому времени он чуть-чуть устал, да и было уже довольно жарко. Заглядывая в огромное ведро с семенами, которые еще предстояло посадить, он признался себе, что если будет продолжать в том же духе, то ни за что не успеет искупаться, хотя фермер Джонсон и позволил ему.

И тут у него в голове зародилась коварная мысль.

"Интересно, – сказал он себе. – А не все ли равно, если каждый раз я буду выкладывать четыре или, скажем, пять семян? Тогда ведро опустеет гораздо быстрее. А фермер Джонсон никогда об этом не узнает, ведь семена будут засыпаны землей".

Он постоял, подумал, посмотрел на солнце, которое припекало все жарче, снова вспомнил о купании и решился на этот шаг.

Теперь его норма была другой: пять семян – десять шагов, пять семян – десять шагов.

Наконец он дошел до конца третьего ряда и, повернув назад, таким же образом закончил четвертый. Но, увы, и теперь ведро казалось почти таким же полным, как и прежде. Уставший, упавший духом, Питер присел на землю.

"Джонсон не должен был давать мне столько работы, – подумал он. – Ему следовало бы знать, что я ни за что не смогу посадить все эти семена да еще успеть искупаться. Он наверняка знал, что мне не удастся искупаться. Я уверен в этом. Но ведь я не могу ему сказать, что не закончил работу. Придется мне работать, и работать, и работать, пока... Но минуточку. Если нет ничего страшного в том, чтобы сажать по пять семян, почему бы мне не сажать по шесть или семь?"

Так он и прошел следующие два ряда; десять шагов – семь семян, десять шагов – семь семян. Работе, казалось, не было конца.

Прошло уже довольно много времени, и казалось, что даже при том, что он опускал по семь семян в лунку, ведро не опорожнялось быстрее.

"Мне все равно, – сказал себе Питер. – Я посажу все семена, чего бы мне это ни стоило. И обязательно искупаюсь. Каждый раз я буду опускать по пригоршне семян".

Он снова приступил к работе, усталый и раздраженный. Теперь это выглядело так: десять шагов – пригоршня семян, десять шагов – пригоршня семян.

Таким образом, ведро, конечно, вскоре опустело. С огромным облегчением Питер перевернул его вверх дном и поспешил к пруду.

Но почему-то купание не доставляло удовольствия, В душе у Питера возникло странное чувство неловкости. Он не мог объяснить себе причину этого, и чувство беспокойства не покидало его.

Фермер Джонсон окликнул его и спросил, окончил ли он свою работу,

– Да, – ответил Питер. – Все сделано.

Но вновь то же странное чувство встревожило его.

– Молодец! – похвалил его фермер Джонсон. Однако на этот раз похвала не порадовала Питера, как прежде.

Вечером тога же дня Питер вернулся домой. Мама поинтересовалась, понравилось ли ему проведенное на ферме время, и он ответил: "Все в порядке". Но в душе он чувствовал, что далеко не все было в порядке. Он продолжал переживать из-за тыквенных семян. И неожиданно его осенило: ведь все они взойдут! Его бросало то в жар, то в холод. Он преклонил колени рядом со своей кроватью и попросил Бога, чтобы не все семена взошли.

Но, хотя он и молился, они все равно взошли. Через несколько дней ростки были хорошо видны над землей.

Как раз к этому времени фермер Джонсон отправился в поле, чтобы выяснить, каким образом Питер смог закончить свою работу столь неожиданно быстро.

На лице его появилась странная улыбка человека" который понял все.

Они – Питер и фермер Джонсон – не встретились, пока не отправились в следующий раз в церковь.

И получилось так, что Джонсон вошел в одну дверь, а Питер – в другую, и неожиданно они столкнулись лицом к лицу в середине прохода.

Питеру показалось, что настал судный день. Он бы с радостью повернулся и убежал, если б только мог, но неведомая сила приковала его к месту. Он ничего не видел, кроме фермера Джонсона и миллионов тыквенных семян за ним. Губы у него дрожали.

Фермер Джонсон взглянул на него и все понял, У него было доброе сердце, и он почувствовал, что Питер надолго запомнит полученный урок.

– Не плачь, – прошептал он на ухо Питеру. – Но запомни, что семена, которые ты сеешь в своей жизни, обязательно всходят. "Что посеет человек, то и пожнете

В знак прощения он сжал руку Питера, и мальчик пожалел, что не может прямо сейчас выйти из церкви и заново засеять то поле.