1844 год. Это легко объяснить!

Мне никогда не забыть того волнения, с каким я вы­рвался из тьмы агностицизма, скепсиса и даже спиритизма в свет трехангельской вести. Господь избавил меня от гре­ха, смерти, отчуждения и опустошенности, которые напол­няют жизнь, оторванную от Бога, и не только поднял меня к познанию Иисуса, но привел в адвентизм — к истине для настоящего времени, самому значительному движению со времен протестантской Реформации.

И все же на Сионе не все было хорошо. Я пришел в адвентизм, когда в нем бурлили недовольства, слухи и воз­мущение, хотя в своей неискушенности новообращенного я почти ничего не замечал. Далекий от всего этого, я был похож на улыбающегося младенца, не подозревающего о горьких уроках жизни.

Я уже три месяца был адвентистом, когда один при­ятель рассказал мне о профессоре-адвентисте седьмого дня с Запада, который отрицал следственный суд, начавшийся в 1844 году. Я спросил: «Ну и что?»

Я смотрел таблицы, читал о 1844 годе, верил в это, потому что в это верила Елена Уайт, а я верил тому, во что верила она. Но кому это интересно? Все, о чем я говорил первые шесть месяцев с тех пор, как стал адвентистом, в любом случае сводилось к «начертанию зверя». Я провел десятки занятий по этой теме. Я всем рассказывал о начер­тании зверя и даже разрисовал стены ванной комнаты изо­бражениями этого начертания. Кто-то сомневается в дате 1844 год? Это казалось неуместным.

В начале 1981 года я приехал в мою первую адвентистскую общину. Здесь разговоры о 1844 годе и споры о свя­тилище даже не рокотали — они громыхали. Разговоры на

эту тему не утихали за завтраком, обедом и ужином, с утра и до вечера. Я не понимал, по поводу чего весь этот сыр-бор, но я знал одно: ничто не поколеблет меня.

Но потом ко мне стали обращаться с вопросами: «Как вы получили из пророчества Книги Даниила 8:14 дату 1844 год — начало следственного суда? Откуда вы знаете, что принцип «день за год» правильный? А если правильный, то почему он применим к 2300 дням? Как согласовать 8-ю и 9-ю главы Книги Даниила? Почему нет буквальной связи между словом очистится в 8-й главе Книги пророка Дани­ила и словом очистит в Книге Левит 16, которое имеет другой еврейский корень? Откуда вы знаете, что 2300 вече­ров и утр в 8-й главе Книги Даниила — это не 1150 дней, как написано по крайней мере в одном из переводов, а 23 00? Неужели вы не видите, что из Послания к Евреям явствует, что Христос вошел во второе отделение небесного святи­лища задолго до 1844 года? Не есть ли Антиох Епифан тот самый небольшой рог, о котором идет речь в 8-й главе Книги Даниила? И, кстати, разве вы не знали, что Е. Уайт немало заимствовала у других писателей?»

У меня ответов не было, их не было и у тех, кто, по моему мнению, должен бы их иметь. Повсюду люди напа­дали на эту доктрину или по меньшей мере скептически относились к ней. Я чувствовал себя, как доктор из художе­ственного телефильма «Вторжение похитителей созна­ния», который я смотрел в детстве. Пришельцы прилетели в город и овладели сознанием людей. Хотя люди выгляде­ли так же, как прежде, и говорили то же самое, они факти­чески стали другими. Семья доктора, друзья, почти весь город были взяты под контроль. К кому бы доктор ни обра­щался, люди были «переделаны». Он не знал, кому дове­рять, куда обратиться. Он был единственным, кто избежал этого «переделывания».

Но я не избежал его! Я стал одним из них. Я больше не верил в следственный суд 1844 года. Я просто не мог выве­сти его из Библии и приходил в ужас от сознания того, куда я могу зайти в своем неверии! До этого момента я даже не представлял себе, насколько наша весть связана с 1844 го­дом. Моя вера в адвентистскую весть сразу рухнула.

Первое, от чего надо было полностью отказаться, — это доверие к Елене Уайт. Если учение о 1844 годе не име­ет библейского обоснования, значит, Е. Уайт принадлежит к числу таких людей, как Мэри Бейкер, Эдди и Джозеф Смит.

Я подвергал сомнению идею адвентизма как Церкви остатка. Если 1844 год не имеет библейского обоснования, то и Церковь не имеет его тоже.

Я начал размышлять о том, действительно ли важен закон, особенно суббота.

Я начал сомневаться даже в начертании зверя!

А может быть, мой духовный опыт — тоже случай­ность?

Я изливал душу Богу, умоляя Его открыть мне истину. Если эта весть не является истинной, я ухожу. Адвентис­том я был не так долго, эта Церковь не много значила для меня, к тому же мне никогда не нравилось вегетарианство. Мой настойчивый поиск истины привел меня в адвентизм, но если этот поиск приведет меня куда-нибудь еще — что ж, я готов.

Я вернулся назад, туда, откуда началась эта проблема, — к 1844 году. Если я не смогу разрешить ее на основании Биб­лии — безо всякой Елены Уайт (в этом деле она стала для меня не более авторитетной, чем «Тибетская книга мерт­вых»), то упакую свои чемоданы и вернусь в Израиль, где я жил в то время, когда уверовал в Иисуса. Простая логика под­сказывала мне, что если 1844 год не имеет библейской осно­вы, то адвентизм — это культ.

Итак, я молился и исследовал, полностью погрузив­шись в Библию. Я искал понимания истины, так как знал: судьба всей моей жизни, возможно и вечной жизни, была поставлена на карту. И я не пользовался трудами Е. Уайт.

Через несколько недель я завершил свой труд. И вот мое заключение: используя только Ветхий Завет и не об­ращаясь к Новому Завету, можно найти столько же дока­зательств в пользу следственного суда, начавшегося в 1844 году, сколько их существует относительно Иисуса из На­зарета как Мессии!

Прежде, когда я читал 8-ю главу Книги пророка Дани­ила, я не мог представить себе, как можно вообще увидеть

там суд. Теперь же, после личного изучения, когда я вгля­делся в 8-ю главу Книги пророка Даниила, я не смог пред­ставить себе, как этот суд можно не видеть!

Я внезапно будто родился вновь — да вновь! Сомне­ния, неуверенность, тяжесть исчезли. Я чувствовал себя как бы исцеленным от болезни. Я был убежден в адвентизме куда больше, чем когда впервые пришел в адвентистскую общину, и только теперь я осознал, на каком шатком осно­вании я находился.

Я сразу перестал сомневаться в Елене Уайт. Я думал: «Несомненно, эта пожилая женщина определенно знала, о чем говорила!» С этого момента я никогда не подвергал сомнению то, что Елена Уайт является пророком. Напро­тив, уверенность в истине о 1844 годе позволила мне уви­деть в ней величайшего из всех пророков.

Мое понимание 1844 года даровало мне новый опыт в Иисусе, адвентизме и Духе пророчества. Как только я об­рел библейское обоснование истины о 1844 годе, я осознал, что адвентистская Церковь является таковой, какой она себя представляет. Все сомнения о законе, субботе и обо всем остальном исчезли.

Несмотря на отступление, несмотря на наш «лаодикийский недуг», несмотря на разногласия, несмотря на все то, что происходит внутри Церкви, учение о 1844 годе, бе­зусловно, доказывает, что Церковь адвентистов седьмого дня — это Церковь остатка, о которой предсказывает биб­лейское пророчество, и наша весть — это истина для на­стоящего времени. Учение о суде, начавшемся в 1844 году, в большей степени, чем учение о состоянии умерших, о субботе, о Втором пришествии, подтверждает правильность адвентизма. Все другие доктрины в большей или меньшей степени принимаются остальными христианами, но адвен­тисты — единственный народ, который имеет истину о следственном суде 1844 года. До тех пор, пока вы не уви­дите истину о 1844 годе и не поймете, что только адвенти­сты учат ей, вы никогда полностью не осознаете вашего призвания, вашей цели, вашей миссии.

Мне необходимо было либо подтвердить истинность этой вести, либо отвергнуть ее. Середины для меня не

су­ществовало. И как я благодарен Богу, Который избавил меня от неверия и дал мне веру в Него, Который из всех миро­вых религий указал мне на христианство, а из всех деноми­нации — на адвентизм, как я благодарен Ему за то, что Он спас меня от отпадения.

Однако скоро я заметил, что почти никто из адвентис­тов, встречавшихся мне, — молодых или старых, вновь обращенных или потомственных, мужчин или женщин, черных или белых, на Востоке или на Западе, либералов или консерваторов — почти никто не мог вывести из Биб­лии дату 1844 год. И для большинства из них это не имело особого значения.

Обращаясь к членам общины в 300 человек, я спра­шивал: кто из вас может провести библейское занятие на тему: «1844 год и следственный суд», не прибегая к трудам Елены Уайт? Поднималось вверх только две-три руки. Ос­новная масса американских адвентистов не могла бы дать разумного объяснения этого пункта вероучения, даже если бы от этого зависела их вечная участь. Вполне вероятно, что и читающие эту книгу не смогут дать разъяснение о 1844 годе или ясно ответить на все приводимые контраргу­менты. Возможно, вы не слышали проповеди на эту тему и не читали об этом.

Вы можете быть обращены. Вы можете исправно воз­вращать десятину и быть адвентистом-вегетарианцем. Вы можете проводить библейские уроки, приобретать души, быть любящим, добросердечным христианином. Но если вы не утверждены в учении о 1844 годе, если вы не имеете хотя бы понимания этого учения, то вы не готовы ко времени скорби и потрясений. Если бы я с моими поверхностными представлениями о 1844 годе застал время скорби, то опре­деленно был бы сметен прочь, как лист во время урагана.

Я не говорю о спасении посредством теологии. Нас не спасает дата 1844 год или понимание ее. Но если дата 1844 год — не библейская, то наша весть является ложной, а мы — ложная церковь, научающая ложной вести и веду­щая неверным путем. Либо 1844 год — истина, и мы имеем истину, либо — это ложь, и мы наследовали и распростра­няли неправду.

Возможно, вы никогда не сталкивались с этой пробле­мой или не размышляли о ней. Но когда-нибудь это слу­чится. Нам дано предостережение, что все, способное ко­лебаться, будет поколеблено, и как народ мы пока еще не приблизились к пониманию того, что повлечет за собой это потрясение. Рано или поздно наша вера достигнет своих пределов. Все, во что мы верим, будет тщательно провере­но. Мы должны уметь давать отчет в своем уповании, ина­че у нас не будет надежды на спасение.

Дьявол будет наступать на нас со всех сторон, ища любую лазейку, атакуя любое слабое место в попытке от­вратить нас от истины. И можете быть уверены, что 1844 год станет первой мишенью. Будет довольно тяжело оста­ваться верным, когда вы потеряете работу, дом, когда не сможете прокормить семью, даже обладая верой в эту весть. Но каково будет для вас все это внешнее давление даже с угрозой для вашей жизни, если вы серьезно сомневаетесь в истине, с которой начался адвентизм! Если кто-нибудь сможет поколебать вашу веру в 1844 год, вы будете подвер­гать сомнению всю весть целиком, и если вы усомнитесь в этой вести, то как сможете устоять?

Кто станет страдать или даже умирать за идею, в кото­рой сомневается? Кто допустил бы, чтобы его дети голода­ли, или позволил отнять их за веру, основание которой он подвергает серьезному сомнению или не может обосновать с помощью Библии? Необязательно быть теологом, но люди действительно погибают из-за недостатка ведения, и мы, имея всю доступную нам истину, не будем иметь оправда­ния за то, что не понимаем ее.

Следственный суд, начавшийся с 1844 года, этот тео­логический столп нашего движения, стал чем-то вроде пыльной реликвии в чулане адвентистской семьи. Мы зна­ем, что она там, мы все знаем о ней, но никого это не тро­гает. Мы не имеем представления, что нам делать с этим 1844 годом. Мы не знаем, что сие означает и нужно ли это нам на самом деле. И мы даже не уверены, важно ли это все (как показывают некоторые проповеди, статьи и кни­ги). Однако, как только это исчезнет, адвентизм исчезнет тоже. Сатана коварно задумал принудить нас пренебречь

самой основной доктриной. Он знает, что, как только он выбьет ее из-под наших ног, мы упадем и разобьемся. Он только и ждет удобного случая, чтобы увлечь за собой как можно больше адвентистов.

Я делюсь не теорией или абстрактным предположе­нием, а личным опытом. Я знаю, что произойдет с теми, кто нетверд в своих убеждениях, потому что это случилось со мной при обстоятельствах, трагически сравнимых с теми, которые ожидают вскоре нашу Церковь. Правда, никто не угрожал мне смертью, финансовым бойкотом или тюрьмой из-за моих убеждений, и все же я почти отказался от них.

Теперь же я убедился, как много твердости, силы и уверенности дало мне понимание этой истины. Учение о 1844 годе дает непоколебимую уверенность в том, что адвентистское учение — это истина для настоящего време­ни. Вот почему враг старается как можно сильнее прини­зить его, и вот почему я панически боюсь его очевидного успеха в этом деле.

В 1986 году я выпустил серию магнитофонных записей для Американской службы звукозаписи, озаглавленную «1844 год объясняется просто». Я использовал труды лучших адвентистских богословов — людей, которые самым серьез­ным образом исследовали большинство, если не все аргу­менты против 1844 года. Однако многие адвентисты никог­да не слышали об их работах, об их книгах, мало кто читал их. К тому же этот глубокий теологический материал требу­ет внимания и усердного труда, поэтому многие из нас пред­почли бы посидеть у телевизора, чем самостоятельно изу­чать нашу весть. Я взял богословские материалы (преиму­щественно из 1-го, 2-го и 3-го томов серии Комитета по ис­следованию книг Даниила и Откровения), упростил их и провел семинары в церквах и на лагерных собраниях.

Данная книга основана на этих записях. Она была на­писана для того, чтобы представить вероучение о следст­венном суде 1844 года по возможности в самом простом и ясном изложении, с глубоким убеждением, что знание этой доктрины имеет решающее значение не только для пони­мания адвентизма вообще, но и для нашего народа в его приготовлении к грядущему кризису.

Книга включает в себя три раздела. В первом читатель может узнать, как получить дату 1844 года из Библии. Вто­рой дает ответы на многие аргументы, приводимые против следственного суда. Третий раздел отвечает на один вопрос:

«Что в действительности представляет собой следственный суд?»

В заключение хочу отметить следующее обстоятель­ство: я не использовал труды Елены Уайт. Некоторые ут­верждают, что Елена Уайт не была теологом и, следова­тельно, ее труды не представляют для теологии никакого интереса. Полагаю, что в классическом понимании этого слова она действительно не была теологом — она была пророчицей! И во всяком случае для меня слово пророка было бы выше слова, сказанного богословом. Тем не ме­нее в своем понимании 1844 года мы не должны опираться на нее. Не подкрепляйте Библию трудами Елены Уайт. Ос­новывайтесь на Библии — и вам помогут ее труды. Обос­нуйте 1844 год Библией — и вы будете непоколебимы в отношении Елены Уайт. Используйте Библию для объяс­нения 1844 года — и вы найдете ответы на все вопросы.

Я знаю это по себе.